– И что из этого следует? – прервал комиссара граф. – Ведь если бы они были любовниками, то, наоборот, стремились бы уединиться в каком-нибудь тихом месте.

– Допустим, что ваше умозаключение правильное.

– Что значит «допустим»? – взорвался Ренард.

– Я только предположил, дорогой граф, – примирительным тоном продолжил Вилар. – Не допускаете ли вы, что они были знакомы еще до встречи на выставке?

– Нет, я полностью в этом уверен, – отрицательно покачал головой мужчина. – Наша встреча произошла случайно… Катрин вообще не хотела сначала знакомиться с русской делегацией. Это я уговорил ее наладить отношения с господином Мальцевым.

– Мсьё Мальцев? Это нынешний посол так называемой Страны Советов?

– Да, совершенно верно, – кивнул головой его собеседник.

– А во имя чего вам понадобилось знакомиться с теми людьми?

– Господин комиссар, – в упор глядя на своего vis-à-vis, проговорил граф. – Я же не спрашиваю вас о методах вашей работы? Нет! У каждого человека есть свои секреты и профессиональные тайны. У меня они тоже есть. Политика вещь очень тонкая.

– Bon, – согласился Вилар. – То есть это вы заставили мадам графиню познакомиться с товарищем Семеновым?

– Да, совершенно верно. Сразу могу сказать, что он не понравился ей…

– Тем не менее мадам неоднократно принимала его дома, – перебил собеседника комиссар.

– Мне это тоже показалось странным, но Катрин объяснила свой поступок ностальгией, тем, что скучает по языку.

– Неужели до этого случая графиня не общалась ни с кем из русских эмигрантов? – подивился Вилар. – Мне всегда казалось, что они, наоборот, стараются держаться друг друга.

– У Катрин… Господи, как трудно говорить о ней в прошедшем времени… в Париже жила тётя. Она и приютила жену на первых порах, но год назад женщина умерла от чахотки. После ее смерти Кэти замкнулась и почти ни с кем, кроме меня, не общалась, предпочитая гулять в одиночестве и часами смотреть на Сену.

– Очень странное поведение, – хмыкнул комиссар, делая какие-то пометки в записной книжке.

– А часто мадам Тюренн отлучалась из дома? – неожиданно спросил Вилар после небольшой паузы.

– Достаточно, особенно в последнее время.

– И вы никогда не спрашивали у графини, как, где и с кем она проводит время?

– У нас не было тайн друг от друга… если только это не касалось политики, – многозначительно поглядев на комиссара, проговорил граф.

– Мадам была в курсе ваших дел? У вас были враги? Вы получали когда-нибудь письма с угрозами?

– Вы думаете, что ее убили мои недруги? – удивился граф.

– Я только интересуюсь, пытаюсь понять мотив преступления, – ушел от ответа Арно Вилар.

– И да и нет, – пожал плечами граф. – Несомненно, завистники есть у каждого человека, особенно у того, кому посчастливилось чего-то добиться. Но пойти на убийство…

Он отрицательно покачал головой, уверенно отвергая подобную возможность.

– Ну что ж, – протянул Вилар, – тогда я задам вам еще один вопрос, если вы не против.

Граф театрально развел руками.

– Прошу вас, господин комиссар. Все равно я уже опоздал на встречу, так что полностью в вашем распоряжении.

– Вы уверены, что ваша жена поехала в Россию одна?

– Нет, конечно, – отозвался Ренард.

– Вот как? И вы говорите об этом так спокойно?

– Я уже говорил вам, что Катрин поехала туда с американской делегацией. А о чем вы подумали? – нахмурился Тюренн.

– Ах, да-да, вы упоминали об этом, – пробормотал Вилар, опять что-то записывая в блокнот.

– После отъезда вашей жены вы больше не встречались с товарищем Семеновым?

– Один или два раза, наверно, – неуверенно ответил граф. – А почему вас это интересует? Вы считаете, что этот русский был подослан сюда, чтобы убить мою жену?