Тут Денис широко улыбается, наклоняется ко мне.

— Говоришь, надо сделать парочку поцелуев на публику? — усмехается наглец.

Он внезапно берет пальцами мой подбородок, вздергивает его вверх и впивается жесткими губами в рот. Я задыхаюсь от неожиданности, от неловкости ситуации и (черт возьми!) от потрясающего поцелуя. Чувствую слабость в ногах и тянусь, тянусь…

— Ах!

Дружный вскрик сзади вырывает меня из нирваны. Дергаюсь, пытаюсь освободиться, но Денис крепко держит меня в объятиях и шепчет на ухо:

— Стой на месте… дорогая. Будь милой девочкой. На целый год ты только моя.

И столько сарказма в его словах, что мороз бежит по спине.

— Мерзавец! — шиплю сквозь зубы куда-то ему в шею, а она упоительно пахнет мужиком. — Козел! Ты ещё ответишь за это!

— Ай-ай-ай! Какие некрасивые слова знает моя леди!

Его рука едет по талии вниз. «Спятил что ли?» — огнём вспыхивает голова. Пальцы больно сжимают полушарие. От стыда я готова провалиться сквозь землю, а этому нахалу все равно. Я вдруг чувствую бедром, что его тело тоже отозвалось желанием на поцелуй.

— Нас уже увидели. Отпусти! — чуть не взвизгиваю от бессилия.

Но Арсеньеву мои приказы, как слону дробина. Он ещё жёстче обнимает меня, прижимает к себе и тянет к выходу. Чуть не спотыкаюсь от шока, но, осмотревшись, поднимаю голову и иду рядом. Под расстрелом удивленных взглядов мы пересекаем операционный зал. На крыльце Денис хочет отстраниться, но теперь я удерживаю его.

— Камеры... За нами сейчас все наблюдают.

— Кажется, моей рыбке понравился наш телесный контакт, — усмехается он.

— Прекрати! — уже кричу я. — Пошляк!

У машины я наконец-то выдыхаю и достаю ключи. Бросаю их жениху, он неловко ловит и удивленно поднимает брови.

— Уже начинаю подрабатывать водителем?

Да что б тебе было пусто! Открывает рот лишь для того, чтобы сказать гадость!

— У тебя нет прав?

Об этом я как-то не подумала.

— Есть. Не бойся, в дерево не въеду, — Денис отпирает дверь. — А хочется. Особенно со стороны пассажира.

— Но-но! Так шутить не надо! — отдергиваю его. — Нам нужно придумать легенду, чтобы потом не запутаться.

— Давай, — лениво цедит сквозь зубы Денис и заводит мотор. — Были одноклассниками, встретились случайно, вспомнили старые чувства.

— Ты учился в Англии?

— Нет. В обычной Московской школе.

— Тогда не прокатит. А если так…, — замолкаю, раздумывая, как лучше подать мелькнувшую в голове идею. — В университете я встречалась с Денисом…

— Ого! Везёт тебе на это имя. И как он? Лучше меня? Хотя… какое мне дело.

— Вот именно. Никакого. Но имя это на слуху у семьи. Я была влюблена, даже собиралась замуж.

— Не срослось? Кто кому изменил? Не удивлюсь, если мой тезка.

Сарказм в его голосе смягчился, или я уже привыкла, но легче от этого не стало. Это все равно, что резать по живому: все ещё больно и обидно.

— Слушай, — раздражение опять зашевелилось в груди. — Какое твоё дело? Главное, мы расстались. А недавно случайно встретились, ну и, завертелось… Мои родичи не станут вдаваться в подробности, а твоя бабушка и подавно.

— Ты не знаешь мою бабулю. Штирлиц ещё тот, все выпытает.

— Но год же продержишься?

— Попробую, — Арсеньев бросает косой взгляд на меня и сворачивает к больничной стоянке. — Приехали.

Он выходит на улицу, огибает машину и подаёт мне руку. Сердце екает: джентльмен, ее макарек! Лучше бы грубил, как прежде.

— Как зовут твою бабушку?

— София Григорьевна.

— Красивое имя.

— Она и сама красавица. Погоди, а твои родственники с бывшим не знакомы?

— Только сестра.

— Т-а-а-а-к! У нас ещё и сестра имеется. И как ты объяснишь ей метаморфозу во внешности?

— Никак. Марианна и не заметит. Видела его пару раз, да и то издалека. Высокий, темноволосый, как ты. Вряд ли разглядела в деталях, да и это было пять лет назад.