– Заказывай, – следует мрачный и отрывистый приказ, произнесенный тоном не терпящим возражений.

– Я не… – осекаюсь.

Почему-то вдруг понимаю, что отказ никто не примет. Проще выбрать хоть что-то, нежели попусту перечить и навлекать гнев психопата. Осматриваю витрину.

– А пингвинов нет? – спрашиваю у худощавого паренька за прилавком.

Сейчас одно из моих любимых пирожных готовят именно в дизайне пингвина. Кокос и земляника плюс невесомый бисквит. Что может быть лучше в зимнюю стужу?

– Еще не напекли, – расплывается в дежурной улыбке продавец. – Через час будут. Но у нас есть много других вариантов. Елочки, снеговики, подарки, шапочки Деда мороза. Ваши любимые пирожные в особенном новогоднем исполнении.

– Ты оглох или охренел? – рявкает Амир. – Она хочет гребаного пингвина.

– Извините, но…

Паренек не успевает договорить. Пальцы жестко смыкаются вокруг его шеи и вздергивают вверх. Амбал наваливается на прилавок.

– Либо ты сейчас же приносишь этого сраного пингвина, либо твои мозги будут размазаны здесь по всем стенам, – цедит хмуро. – А мне пригони лосося на гриле с этим аво… авоку… авока… млядь, с авохуядо! Короче, давай быстро. Пулей.

Вздрагиваю. Живо представляю, как нечто подобное может произойти на моем корпоративе. Так и вижу собственного шефа в стальной хватке. Прокручиваю чудовищные угрозы в голове и чуть не кричу от отчаяния. Леденею.

– Не надо, – говорю тихо. – Не хочу я никакого пингвина. Я вовсе не голодная и не стоит пугать людей…

– Пугать? – интересуется с издевательским смешком, отталкивает дрожащего паренька и оборачивается ко мне, продолжает елейно: – Я вежливо попросил. Пока что. Очень вежливо.

Тогда почему от этой вежливости поджилки трясутся?

Заказ доставляют в рекордные сроки. Никогда еще меня не обслуживали настолько быстро. Нигде.

Почему бы им не позвать охрану? Не вызвать милицию? Разве этому бандюгану совсем закон не писан?

– Приятного аппетита, – заключает громила и принимается за свое блюдо, поедает его настолько жадно, что у меня пальцы на ногах поджимаются и внутри становится до жути холодно.

Он задумал нечто дурное. Однозначно. Иначе бы сразу меня прогнал. Отпустил. Но уж точно не стал бы тратить деньги, покупать вещи и водить по кафе.

Он и меня так сожрет. Ничего не оставит. Обглодает дочиста.

– Что с тобой творится? – бросается в атаку Лидка. – Ты где пропадаешь? Телефон все выходные отключен. Квартира пустует. Соседка сказала, будто приезжали какие-то подозрительные бугаи, упаковывали твои вещи и грузили в черный внедорожник. Я уже хотела в розыск подавать. В милицию бежать. Только боялась дров наломать и еще хуже сделать.

– Не надо милиции, – выдаю сдавленно, стараюсь изобразить улыбку, придать лицу милое и беззаботное выражение: – Все нормально.

– Меня пугает твой оскал, – хмурится Лидка.

Зря стараюсь. Актриса из меня паршивая однозначно. Не вывожу подобную игру. Но правду рассказывать точно нельзя. Подруга и вовсе чокнется от переживаний.

– Ну долгая история, – пожимаю плечами. – Потом объясню детали.

– Выкладывай! – требует моментально.

Лидка ловит меня в обеденный перерыв и буквально прижимает к стенке, настаивая на чистосердечном признании, а я понятия не имею, как обойтись без лжи, без явного и откровенного вранья. Истину сообщать слишком опасно. Не хочу создавать для своей подруги проблемы, подвергать ее жизнь настолько серьезной угрозе. Мало ли как будут развиваться события дальше? Лучше избежать риска и не вовлекать свидетелей.

Не говорить же все как есть. Не выкладывать как на духу. Не сознаваться в кошмаре.

Хотя рассказать есть о чем. Моя серая рутина вдруг озарилась яркими красками. Однако я ничего такого не просила, не заказывала. Меня подставили. Отдали в счет чужого долга. Приключение за приключением. Врагу не пожелаешь.