- Следи за словами, - бросил я и, не глядя на Ирмана, ушел.

   Кажется, сегодня разругался со всеми, с кем только мог. Осталось только коту на хвост наступить для полноты картины. И получить по загривку от Дамианы. Моя строптивица ни себя, ни зверюгу эту пушистую в обиду не даст, в этом можно быть уверенным! 

   Моя адаи! Сердце взорвалось пронзительной нежностью. Моя, только моя! 

Дамиана

   На следующий день я встала не в духе. Всю ночь ворочалась, прокручивая в голове обидные слова Даяна. Не собираюсь его прощать, пусть и не надеется! Я попала под обаяние этого чешуйчатого гада, растаяла, перестала думать головой, отдалась желаниям. Словно наваждение какое-то! Но с этого дня все, холодная голова и трезвый расчет. 

   Наступив коту на хвост, я выругалась и прошла на кухню. Никого. Ну и отлично. Сварила кофе, пригубила и, конечно же, обожглась, кто бы сомневался. Горький вкус как нельзя лучше подходил к той горечи, что разливалась внутри моей души. Как-то все… не так. 

   Я встала у окна. Подмоченное ночным дождем утро было хмурым и недовольным. Серое мраморное небо сыпало моросью на стекла, делая противным даже вид из пентхауса в небесах. Какого египетского долгоносика я вообще сюда забралась? Мне не место в облаках, я привыкла жить на земле. Там, где после дождя мокрый асфальт отражает крутобокие грейпфрутовые фонари. 

   А отсюда днем видно лишь то, как Москва скалится клыками уродливых небоскребов. Ее нутро способно переварить и твои мечты, и веру в людей, выплюнув исковерканную душу, как вишневую косточку. И плевать, что…

   - Доброе утро, Дамиана.

   Знакомое мурлыкание коготками пробежалось вдоль позвоночника. 

   - Не назвала бы его добрым, - сухо отозвалась, обернувшись. – Но если ты настаиваешь, то доброе утро.

   - Какие планы на вечер? – облокотившись спиной на столешницу, спросил, как ни в чем ни бывало.

   Он еще и издевается! Не смогла не восхититься его наглостью.

   - Держаться подальше от мудаков, - ответила с нежнейшей улыбочкой. 

   - Ясно, - усмехнулся и медленно провел языком по губам, заставив все внутри меня перевернуться и заныть истомой – от воспоминаний о том, что он творил со мной этим языком вчера вечером. 

   - Слушай ты, крокодил Гена! – рыкнула я. – Иди уже отсюда! А еще лучше, и меня отпусти! Любой договор о неразглашении подпишу, тайна о твоей чешуйчатости останется в целости и сохранности!

   - Не отпущу, и не мечтай! – прошипел, тут же переменившись в лице.

   - Что, издеваться над землянкой понравилось? – я сглотнула горький ком. – Игрушка новая по вкусу пришлась? И не мечтай, больше я себя унижать не позволю!

   - О чем ты? – посмотрел на меня недоуменно, как Гадусик, вытеревший зад о покрывало на кровати и искренне не понимающий, почему коричневая полоса от его каках так возмутила хозяйку, ведь попа-то чистая теперь! 

   - Ты помнишь, что вчера наговорил мне, или на драконов иногда нападает амнезия?

   - Я прекрасно помню, что было вчера вечером! – голос зазвенел сталью. – А вот ты быстро забыла хорошее, зато отлично запомнила плохое и теперь носишься со своими глупыми обидами!

   - Теперь я еще и дура, спасибо! 

   - Никто этого не говорил! Дамиана, что вообще произошло?

   - Ты обидел меня! Так сложно понять?

   - Ты сама напросилась на это.

   - О, даже так?! – меня захлестнула новая волна слез. – То есть, это нормально для тебя – сначала сказать мне сидеть в своей комнате, будто ты… - сглотнула новый горький ком, но договорила, - стыдишься меня перед этими толстосумами. 

   - Это не так! – запротестовал Даян, но я перебила: