Рукой прижимаю её голову к горящей груди, в котором сходит с ума сердце, глажу по волосам и, уткнувшись носом в макушку, затягиваюсь, как наркоман, любимым запахом. Откладываю его в памяти, сохраняю про запас, когда будет чертовски не хватать её присутствия рядом, её тепла, её нежности, ласки, прикосновений, поцелуев, объятий. Господи, я же свихнусь! Задираю голову к небу, закрываю глаза и обреченно выдыхаю.

- Люблю тебя, - сипло говорит Лиза, поднимая на меня проникновенный грустный взгляд.

- Я сильнее, малышка, - прижимаюсь губами к её лбу и так сильно зажмуриваюсь, что с уголка глаза вырывается соленая капля.

Незаметно смахиваю её и прочищаю горло.

- Я провожу тебя до выезда из города, ладно? – смотрю в сторону Заславского, который нервно поглядывает на нас. Родители стоят поодаль и тоже недовольно таращатся на нас. Вообще похуй.

Довожу её до машины, целую её еще раз и говорю:

- Как доедешь, обязательно позвони.

- Угу, - кивает она и, не хотя, выпускает меня из сцепленных рук.

Захлопываю за ней двери, ловлю недружелюбный взгляд Геры, и хмыкнув, иду к байку.

Я доверяю Лизе. Она не будет кидаться в объятия Заславского, окажись они наедине. Насчет намерений самого парня есть сильные сомнения, но я на хрен гоню их прочь из башки, иначе ревность сожрет меня заживо. Тут я могу полагаться только на верность и преданность своей девочки. Она любит меня, и только меня – вот, что я твержу, как в голову лезут плохие мысли.

Завожу байк и еду следом за машиной Заславского. Провожаю мою девочку вплоть до выезда из города. Она периодически высовывается из окна и тянет ко мне руку, когда стоим на светофоре на соседних полосах. Сжимаю её тонкие пальчики и отвечаю на её улыбку блеском глаз через стекло шлема. Через несколько километров по трассе понимаю, что пора отпускать, как бы не было больно. Выровнявшись с машиной Заславского, салютую Лизе на прощанье и снижаю скорость. Съезжаю на обочину, чтобы перекурить и прийти в чувства.

- Стой, стой! – слышу отчаянный голос Лизы.

Черная Бэха тоже тормозит на обочине в нескольких метрах от меня. Вопросительно приподнимаю бровь, неприкуренная сигарета застывает в губах. Лиза выбегает из машины и несется ко мне, распущенные волосы летят за ней по ветру. Лицо зареванное, глаза воспаленные.

Она врезается в меня, выбивая и без того покалеченную душу. Плачет, всхлипывает, увлажняя ткань моего бомбера.

- Маленькая моя… - выдыхаю я, зарываясь пальцами в её волосы.

- Так больно, - дрожит она. – Не хочу расставаться с тобой.

- Знаю, малыш. Знаю, - шепчу я, обнимая ладонями лицо. – Но если не уедешь из-за меня, будешь жалеть потом. А я не хочу становится причиной твоих сожалений, пусть даже маленьких. Ты ведь и сама это понимаешь, девочка моя.

Большими пальцами стираю влагу под её глазами. Улыбнувшись, зацеловываю её лицо, чтобы прекратила реветь. Мы стоим, обнявшись, еще некоторое время и испытываем терпение Заславского, а потом я её отпускаю:

- Ладно, беги, крошка, - с любовью шлепаю её по попе на прощанье. Подмигиваю, изогнув губы в улыбке. – Отзвонись обязательно.

Лиза убегает в машину, а я закуриваю и с грустным взглядом провожаю уезжающую за горизонт черную Бэху.

13. Глава 13

Лиза

Первое утро в новой квартире начинается с кофе в постель. Точнее, с легкого стука в дверь, за которым следует ласковое:

- Проснулась, куколка? – заглядывает в комнату Гера, и увидев мое сонное лицо, парень улыбается. – Доброе утро, соня.

Он открывает двери шире и предстает передо мной во всей красе – в одних штанах с голым торсом держит поднос с двумя чашками кофе и свежеиспеченными круассанами.