— Хорошо. Но он всё равно узнает.

Киваю сам себе. Да, мой отец очень заботливый. Жаль только, не обо мне печется, а о своей репутации. Как-никак, крутой бизнесмен.

Но его в моей жизни будто никогда и не было.

***

Вечером того же дня я, собравшись с силами, звоню Лере. Она не отвечает. Звоню опять. И снова, и снова.

В конце концов, она берёт трубку. Потому что знает, что я буду звонить ей до тех пор, пока она не ответит.

— Слушаю, — отвечает, шмыгая носом.

— Лера, ты что, плачешь? — тяжело вздыхаю.

Женские слёзы — это то, к чему я никогда не мог остаться равнодушным. Тем более, когда плачет самая дорогая мне девушка.

Но я не влюблён в неё, ничего такого. С возрастом начинаешь дружбу ценить больше любви. Девушек у меня было много: они приходят и уходят. А Лера будет со мной всегда.

— Я столько лет потеряла, — начинает она, и я понимаю, что плачет она уже давно. — Я всё думала, что мы сможем с Кириллом создать семью. Но теперь всё кончено, мне тридцать, я одинока…

— Звёздочка моя, — так я называю её с самого детства, — жизнь в тридцать лет не заканчивается. У меня полно друзей, которые создают прекрасные семьи после тридцати.

— Но я хочу малыша! Я так хочу! Начинать сначала? Строить отношения много лет в надежде, что что-нибудь получится? А если не получится, Руслан? А если мне будет тогда не тридцать, а тридцать пять? А сорок? Что тогда? Пожалуйста, Руслан, хотя бы подумай…

— Лера, — мягко перебиваю её я, — не о чем тут думать. Поверь, это очень плохая идея.

— Но почему?!

— Мы — лучшие друзья. Как мы можем дружить, имея общего ребёнка? И если ты не в курсе, детей в постели делают. Как мы…?

Не заканчиваю мысль.

— Я настолько тебе противна, да? — истолковывает по-своему Лера.

— Я совсем не то имел в виду!

— Ну, раз так, я найду того, кто согласится! — после этих слов бросает трубку.

Ах, Лера-Лера. Ну вот что мне с тобой делать?

3. Глава 3. Лера

— Не понимаю, на что ты надеялась, — качает головой моя подруга Катя.

Она явилась ко мне домой спасать от депрессии. На деле же читала мне нотации вот уже битый час.

Я лежу на кровати, листая ленту в соцсетях с телефона, и чувствую себя абсолютно несчастной. Катя же сидит на полу, прислонившись к кровати спиной, и осуждающе качает головой.

— Неужели ты думала, что Руслан радостно согласится тебя оплодотворить?

Я морщусь от слова «оплодотворить».

— Да, представь себе! — чуть повышаю голос. — Лучшие друзья нужны, чтобы помогать в беде. Так? Так! А я в беде! У меня нет ребёнка.

— Глупая, радуйся лучше свободе, — парирует Катя. — Всё, что говорят будущим мамам про детей, враньё. Особенно про младенцев. Это не милые ангелочки, нет. Ангелочки не плачут по двадцать часов в сутки. А знаешь, сколько денег уходит на детей. О-ой…

Катя просто пытается меня успокоить. Я отлично знаю, что она в своих малышах души не чает.

Я улыбаюсь, представляя себе своего крошку. Он бы плакал, а я бы его успокаивала. Пела ему колыбельную, пеленала бы, целовала бы нежно в лобик.

А носик у него был бы как у Руслана.

— Как он мог мне отказать? — захныкала я. — Тоже мне, друг называется!

— Лера, приди в себя! — Катя хлопает в ладоши, привлекая моё внимание. — Хорошо, допустим, чисто гипотетически. Он соглашается. А дальше что? Ты хочешь, чтобы он… ну… просто передал тебе генетический материал?

— А? — не понимаю я.

— Ну, баночку с…

— Нет! — перебиваю, догадавшись. — Нет, конечно. Шансы забеременеть так крайне малы. А мне надо, чтобы наверняка.

— Угу. То есть, ты задумала переспать с Русланом? Со своим лучшим другом? Забеременеть от него, а потом продолжать дружбу, как ни в чём не бывало. Я ничего не упускаю?