– А ну не двигайся! – опомнилась человечка и подняла с земли вилы. – Встал, как стоял. Живо!

– Убери орудие, женщина! – эльф заметно осмелел. – Я уже ненавижу эти вилы! Они меня сегодня целый день преследуют…

– Убей! – не осталась безучастной Курракава. Она вновь поползла к служанке, покружила вокруг ее ног и зашипела: – Ты же хочешь. Убей его!

Человечка глянула в мою сторону, покрутила вилы в руках и, спохватившись, опустила их. Она даже отступила и склонила голову.

– Прошу прощения, аян Алир. – Но вот в голосе не прозвучало ни грамма требуемого смирения. Все такая же дерзкая, но уже не наглая. – Этот эльф ворвался в комнату для служанок голым и лег к Нилике в постель.

– Я же объяснил тебе все, ревнивица! – возмутился эльф. – Это недоразумение! Был пьян, ошибся кроватью…

– Я никоим образом не хотела нарушать вашего спокойствия, – повысив голос, добавила девушка и, сильнее сжав вилы, многозначительно посмотрела на Тилильера.

Человечка сделала еще один шаг от столба.

– С-сорвалас-сь, – грустно произнесла змея, понурив голову. – С-слышал, эльф, тебе с-снова повезсло.

– Зато тебе скоро достанется, шипелка! Думаешь, я не слышал, как ты ее науськивала?

Курракава двинулась к эльфу и остановилась на расстоянии вытянутой ноги, чтобы тот не смог достать до нее. Она обнажила длинные клыки. Глаза блеснули хищным азартом.

– Впредь с-спи с-спокойно, эльф. Тебе недолго ос-сталос-сь жить.

– Можешь идти, – позволил я девушке, с интересом наблюдавшей за разгорающейся ссорой. Однако человечка не сдвинулась с места, отчего пришлось повысить голос: – Влади, свободна!

– Я? – поразилась она, словно ожидала чего-то другого или же просто не хотела оставлять своего очередного любовника, не отомстив ему за измену сполна.

Потоптавшись на месте, поставила вилы древком вниз и зафыркала, едва на лицо упала прилипшая к ним грязь. Служанка отскочила и с ворчанием затрясла волосами.

– Вот-вот, – подал голос Тилильер, проигнорировав слова Курракавы. – Это заколдованные вилы! Проклятые, не иначе! Сначала с неба на меня упал кусок земли с цветущим растением, а после я наступил на них. Да так, что в голове зазвенело, как в пустой кружке! Хорошо, что мазь матушкина еще не закончилась, а то до вечера ходил бы единорогом…

А девушка, не слушая любовника, отступала и отступала, пока не врезалась в стену и с вил на нее не полетели новые клочки земли и травы. Наверное, той самой, по утверждению эльфа, прилетевшей с неба. Видимо, пора запретить Тилильеру пить, а то не только цветы начнут летать! Я еще сдерживал злость, но она уже капля за каплей просачивалась наружу.

– Зсанятная, – тихо прошипела Курракава, теперь тоже наблюдая за служанкой.

– Закончила? – рыкнул я. – А теперь пошла вон!

Человечка в непонимании посмотрела на меня, застыв с занесенной рукой, так и не сумев стряхнуть с головы грязь. Она поморщилась, но тут же подхватила юбку и поспешила скрыться с глаз долой.

Ладонь опалило жаром. Вместо холодного спокойствия появилось пламенное раздражение. Я глянул на сжимаемую ручку трости, которая раскалилась докрасна, и чуть не выругался.

– Тилильер, мой замок похож на Красный дом?! – Сила понеслась по двору, задела не только эльфа, но и стены, землю, даже траву и растения, которые замерцали алыми точками по краям.

Эльф застыл, так и не расправившись с завязками. Одна из множества тонких белых кос сорвалась с плеча. Штаны дрогнули, начали сползать и все же съехали к обуви.

Сборище шутов!

Я не видел смысла впредь здесь оставаться и отправился на башню, где собирался успокоиться, вновь потянуться к Стали, к хладной рассудительности, к непреклонности и безразличию.