Я пригвозжу ее всем телом и заставлю точно так же дрожать со слезами на глазах. Как сейчас. Пока еще все спокойно, я просто пришел и смотрю на нее. Смотрю на свою девочку. Ничего не делаю. Даже не трогаю ее почти.  

Просто вытираю пальцем слезки на щеках. 

И окунаю палец в рот. Сперва себе. Попробовать языком. 

— Ты соленая. Мне нравится твой вкус.  

— Исчезни... — мотала она головой. — Просто исчезни, вернись туда, откуда пришел! 

Но я не для того ее столько выпасал. Чтобы взять и исчезнуть.  

Такие, как я, исчезают только по собственной воле. Когда захотят. И если захотят. 

— Попробуй, — поднес я к влажным губкам свой палец.  

Такой же влажный, побывавший у меня во рту, указательный палец. Я просто хотел, чтобы она попробовала. Вот и все. Хотел полюбоваться ее ртом. Немножко пошалить. Поиграть. В качестве прелюдий. 

— Нет... 

— Ну же! — вспылил я. — ОТКРЫЛА РОТ И ПРОБУЙ! 

Ульяна 

Все мы делаем ошибки.  

И я не исключение. Когда мы встретились впервые, я еще не знала, с кем связалась. Не понимала одной простейшей вещи — дороги назад уже не будет. А расплата окажется ужасной. Это была сделка с дьяволом — с тем самым чертом, который сует под руку контракт, вставляет в ладонь перо, смоченное твоей кровью вместо туши... И заставляет подписать, закрыв тебе глаза. Навесив на них ширму тьмы.  

А через время ты приходишь в себя и понимаешь, что это завязаны не только глаза. Но и руки, ноги. Губы склеены скотчем. И есть только два варианта: терпеть или бежать. 

Я выбрала второе. И вот он здесь. Передо мной. Склоняет к тому, чего я не хочу. Чего мне делать нельзя.  

Ни за что. 

— Извини, я не расслышал, — присматривался он ко мне. Приближался к моим губами, чтобы еще раз услышать ответ. Мой отказ это делать. 

— Ни за что, Артур. Ты просто сумасшедший. Озабоченный ублюдок... Я не возьму его в рот. 

Голубые глаза налились тяжестью. Они излучали вовсе не холод, а огонь. Синее пламя. И смотрели на меня как будто насквозь. Я словно ощущала этот звук — как воздух закипает, плавится, горит. Между нами раскаляется пространство. И эта тишина — она не к добру, она не предвещает ничего хорошего. Ни капли.  

Затишье перед бурей. 

— Ты не хочешь? — повторил он разочарованно. — Не хочешь меня порадовать собой? Я ведь столько этого хотел, об этом мечтал... Представлял, как прикасаюсь к тебе не только пальцем, — говорил Артур, все понижая тон. Поглаживая по щеке обратной стороной ладони. Заговорщицки нашептывая то, чего я не желала слышать. Больше никогда. — Я хотел ощутить тебя по-настоящему. Душой и сердцем. Ощутить твое тепло.  

Его пальцы скользнули по моим губам. Но я их плотно сжимала. Не хотела потакать этому монстру. Особенно в присутствии Никиты.  

— Нет, я не буду. 

Артур был расстроен. Взгляд поник, я его отвергла. Это было вовсе не то, на что он рассчитывал. А я не была готова все бросить ради сумасшествия. Он ненормальный. Неадекватный. Просто бешеный. Отбитый на всю голову псих. Чудовище. Таких надо бояться, обходить другой дорогой. Даже не смотреть в их сторону, а то угробят твою жизнь.  

— Хорошо, ладно... — выдохнул Артур. И достал пистолет. Он просто направил его на Никиту и тихо произнес: — Тогда он умрет. 

— Нет! — вырвалось у меня. — Нет, умоляю! Нет! Он ни в чем не виноват, прошу! 

Никита только оклемался, но был опять на волосок от смерти. Ему в лоб смотрело дуло пистолета. А я дрожала от бессилия. Ведь стоит Артуру нажать на спусковой крючок — и все, он погиб. Такие люди никогда не шутят. Аксенов — уж точно. 

— О чем ты меня просишь? 

— Не стреляй, пожалуйста! 

— Прости, Уля — не могу, — покачал он головой. А затем я услышала щелчок курка. Он его взвел большим пальцем и готовился стрелять.