– У всех болит! И у меня тоже болит, но я же терплю и без очереди в кабинет не суюсь! Пойдёте после меня, вам понятно?! Я вас, ни за что, не пропущу!

– Хорошо, хорошо! – стоном ответил молодой человек, пытаясь сменой положения тела унять, действительно, невыносимую боль. Он не шутил, не лукавил, не обманывал, он напрягая все свои внутренние резервы, терпел. Видимо, эта жестокая боль, и правда, не давала ему покоя всю ночь, и он готов был на все тяжкие, лишь бы этот кошмар скорее закончился, боль ослабела хоть чуть – чуть, хоть на миллиметр, хоть на грамм, если её можно как-то измерить.

– Вы поняли? Сейчас – моя очередь, сейчас я пойду, а вы посидите и потерпите, чтобы неповадно было нахальничать! – не унималась женщина. – Как земля носит таких нахалов?! Мужик здоровенный, пользуется своими габаритами и без очереди суётся!

Ну, что теперь делать? У парня, действительно, острая зубная боль. Он, видимо, никого и ничего вокруг не замечал от своей боли. Мученик! Он даже не понимал, что надо у кого-то спросить, за кем ему встать в очередь, чтобы беспрепятственно попасть в кабинет на приём к врачу. У него болел зуб!

Но женщина спешит на работу, ей надо, побыстрее, покончить с этим неприятным делом – лечением зубов. И она готова грудью – на амбразуру, она будет стоять, как двадцать восемь Панфиловцев под Москвой, ни за что не пропустит никого без очереди, хоть и на танке. Сомнёт, испепелит, а не пропустит!

Я извинилась перед пациентом, сидевшим у меня в кресле, и вышла в коридор поликлиники. Надо было прекратить глупый спор под моей дверью.

У меня было такое впечатление, будто я вошла в клетку с тигром, будто я вышла в открытый космос, будто пространство вздыбилось вокруг, при моём появлении, потому, что все сразу замолчали, и лишь парень постанывал от боли, послушно скорчившись на банкетке у моей двери.

– Что случилось, что за спор? – спросила я у женщины.

– Я очень тороплюсь, у меня – работа! А этот… Он даже не спросил, кто крайний, в кабинет к вам впёрся!

– Так вас же только двое в очереди! – недоумевала я.

– Ну и что?! Порядок – есть порядок! Сейчас – моя очередь, я – первая, а вы поторопитесь, я – с талоном на время и очень тороплюсь!

Я поняла, что спорить тут – просто, потерять драгоценное время. Женщина будет стоять на своём и не успокоится, пока не выполнит свой, задуманный ею план.

– Хорошо, нет проблем, – согласно кивнула я. – Сейчас освободится кресло, и вы зайдёте. А с молодым человеком я разберусь чуть попозже. Всё равно вспомогательные службы ещё не работают, слишком рано. Молодой человек, я вас очень прошу немного потерпеть и подождать, хорошо?

– Угу! – промычал он, ещё больше скривившись от боли.

Я знала, он не притворяется, не хитрит, у него, действительно, та злая, истинная острая зубная боль, которая не даст покоя, пока не будет оказана помощь. Кто из нас эту боль когда-нибудь в своей жизни не испытывал? Этот парень нуждается в срочном вмешательстве, но забрать его в кабинет просто невозможно. Женщина готова даже кулаки пустить в ход, чтобы не пропустить никого без очереди. Она спешит, ей некогда, и она – первая! Вход в кабинет охраняется со всей строгостью, и никто безнаказанно не сможет в него проникнуть, даже главврач. Я вернулась на своё рабочее место, чтобы закончить работу, начатую у предыдущего пациента.

«Живая очередь» – это понятие существует только в русском языке. В «Живой очереди» своё государство, свои законы, свои права, свои обязанности. Она ест, она отторгает, она поощряет, она карает, выталкивая непокорных, но постепенно тает, в один момент иссякнув. И, горе тому, кто по той или иной причине, нарушает законы, по которым живёт «Живая очередь»! Расправа следует тут же, на месте. Нет милосердия, нет сострадания, нет совести, нет покаяния, на то она и «Живая»! Понятия высокой нравственности не присущи «Живой очереди». Есть только необузданное желание каждого из её составляющих членов, быстрее достигнуть намеченной цели, если получится, то проскользнуть вперёд, и уж не пропустить никого вперёд себя. «Живая очередь», она правит везде, где вдруг стихийно возникает в ней потребность. Каждый, из составляющих её членов, стремится быть первым. Надо обладать недюжинной силой духа и плоти, и уверенностью президента, чтобы не побояться нарушить порядок в «Живой очереди», пусть даже она состоит из двоих претендентов на успех. Тут же возникнет маленькая стихийная революция, и, нахал, посягнувший на порядок в «Живой очереди», может в мгновение ока лишиться всех благ и привилегий, сулимых ею, пока об инциденте не забыли остальные члены «Живой очереди». Но, отсрочка бывает значительной, и, такое может случиться, уже не нужной…