Тошка и Эмик начали быстро собирать листы договоров. Все остальные направились в кабинет генерального.

Регина говорила медленно, тщательно подбирая слова и жестко контролируя свое состояние:

– Компания, которая нам предложила сотрудничество, это действительно большой концерн со столетней безупречной репутацией. Они выпускают продукцию не особо известную на российском рынке, но продукция качественная, сертифицированная. Эксперты компании и лабораторные исследования института, куда мы обращались, это качество подтвердили. Проектами договоров мы обменялись, переговоры назначили на конец месяца и вдруг все меняется. Неожиданно они присылают уже договор, но не на ящик юротдела или гендиректора, а на наш, причем, на китайском вместо английского, где немного уступают в цене и торопят с подписанием договора, настаивая на послезавтра. Еще один нюанс, в договоре указали иные банковские реквизиты, как оказалось, банк находится в офшоре.

Она помолчала немного и продолжила:

– Если отставить эмоции, то результат следующий. Суть в том, что, похоже, в переписку вмешались третьи лица, мы думаем, что это мошенники и теперь уже завтра мы бы с ними встретились, заключили липовый договор, подарили бы всю сумму сделки. Хотя настоящий концерн предложил платить за каждую поставленную партию отдельно. Они поставили – мы заплатили. А эти попросили всю сумму одномоментно. Хотя так не принято.

Гендиректор свозь зубы начал цедить слова:

– А меня интересует вопрос, у нас в компании юристы идиоты, или этим китайцам за тридцать серебряников продались? Мы такую свору держим, а они мошенников на хвосте не чуют! Почему это все орготдел обнаруживает и разматывает, а не служба безопасности, в конце концов?!

Александр Иванович был в бешенстве, вены на шее вздулись канатами, он еле-еле сдерживался, чтобы не сорваться на крик.

– Тихо, пап, смотри, два воробья спят на диванчике.

Александр Иванович подошел к двум практически еще детям, которые уберегли его компанию от больших неприятностей. Сердце затопила волна нежности.

– Умаялась малышня. Регина, а с тобой что? Ты же покрепче должна быть.

Вдруг дверь неожиданно открылась, на пороге со шваброй в руке показалась тетя Валя:

– Какого рожна в одиннадцатом часу еще здесь толчетесь? А? Иваныч! Мало я в твой зад уколов всадила?

Она перевела взгляд на девушку и вдруг рявкнула:

– Регинка! Мать вашу! Алеша, держи ее!

Алексей подхватил падавшую девушку.

– Аккуратненько посади. Сейчас, моя девочка, я быстренько, только руки помою, и все будет хорошо.

Она быстро вернулась, неся стойку капельницы, а из кармана уже белого халата доставая пакет со шприцами с лекарством.

– Давайте я, Валентина Исааковна. Говорите, что с нею, – Алексей, нахмурив брови, никак не мог понять, что же случилось? Явные симптомы были слишком противоречивы.

– Читать умеешь? Тогда нырни в правый карман ее жакета. Вот так вот у нас. Сейчас все принесу.

– Алеш, ее можно в комнате отдыха расположить. Там в шкафу подушка и пледик есть, я иной раз отдыхаю, – смутился Александр Иванович, – неси ее туда, как же так, я даже не подозревал, что у нее проблемы со здоровьем.

– У каждого порядочного человека, кто на тебя пашет, Иваныч, – тетя Валя набирала в шприц лекарство для генерального, – будут проблемы со здоровьем. Ты на часы смотрел, рабовладелец хренов! Сам угробляешься и людей губишь! Ладно старых, их не жалко, а молодь-то зачем? Они еще и не жили, – Валентина Исааковна постепенно перешла с крика на ворчание, тон немного, но все-таки, понизился.

– Саня, пока Алешка Регину реанимирует, отца уколи сам, – она отдала шприц в руки молодого человека, – а то я за себя не отвечаю, долбану еще, и посОдют во цвете лет, – она нахмурилась.