– Дождь, как из ведра льет. Раскисло все. Еле до вас добралась. Что тут?

И начались привычные для каждой деревни хлопоты по приготовлению в последний путь. Помощники нашлись. Как тут без помощников? К утру все было готово. Ждали из города или кого-нибудь из райцентра, но никто не приехал. Связи не было.

Тела решили оставить в деревенской старой церквушке. Православные они или нет, а все ближе к Богу, так посчитали. И через день, не дождавшись никакого ответа из райцентра, честь по чести похоронили.

А девочки боролись с болезнью. У старого доктора было впечатление, что они в какой-то тюрьме провели долгое время. Удивляло наличие на теле кое-где незначительных пролежней, особенно у той, что с гепатитом, и у каждой на локтевом сгибе след от прокола. Сбежали из психушки? Не похоже на то. Ведут себя адекватно. Чудны дела твои Господи! Что про это думать? Вытаскивать надо страдалиц.

Прошло дней десять. Фельдшер к тому времени вернулась в деревню. И как-то в обед заглянула к доктору в кабинет:

– Людмила Васильевна, к вам посетительница.

– Пусть войдет.

В кабинет вошла ее ровесница, может, немного моложе. В брючном стильном костюме, с тростью и сумочкой на локте.

– Здравствуйте. Мне сообщили, что моя внучка погибла в ДТП – это так? Вот ее фотография.

Дама присела на кушетку.

Голос говорившей был ровным и спокойным. Людмила Васильевна посмотрела на фото, кивнула, поднялась и открыла шкафчик, намереваясь достать успокоительное.

– Не трудитесь. Это лишнее. Я где-то даже рада, что все так случилось.

У Людмилы Васильевны брови встретились с макушкой, а незнакомка продолжала:

– Девочка выросла очень своевольной и, как следовало ожидать, принесла много хлопот и переживаний. Родители отказались участвовать в ее судьбе, едва ей исполнилось четырнадцать, обеспечивают финансово и на этом все. Все заботы о ней оказались на моих плечах. А не так давно мне сообщили, что она наркоманка и тут я задалась вопросом, где гарантия того, что она не ВИЧ-инфицирована?

Врач присела напротив посетительницы:

– Такой гарантии вам не сможет дать никто. На этот вопрос ответить может только результат анализов.

Вдруг из палаты послышался стон.

– Извините, – врач поднялась, – у меня две пациентки, которые нуждаются в моем немедленном внимании, извините.

Людмила Васильевна побежала в палату к девочкам. Жар у первой был запредельным. Нужны были еще одни руки, а Евдокия куда-то подевалась. Делать было нечего, нужно с этим как-то справляться одной.

И вдруг неожиданно:

– Я помогу. Халат дайте и покажите, где вымыть руки. – Около кровати стояла посетительница.

– Вы медик?

– Нет, я – юрист, но по военным документам медицинская сестра запаса. Говорите, что делать.

Так они провели два часа. Вернувшейся Евдокии досталось по первое число, зато они приобрели помощницу для первой девочки. А со второй уже втроем провозились до поздней ночи.

Немолодые уставшие женщины в кабинете пили чай, когда гостья спросила:

– Людмила Васильевна, мне негде остановиться, не подскажете, кто бы меня приютил на пару ночей.

Та кивнула:

– Отчего же не подсказать. Через дорогу стоит мой дом. Три комнаты пустуют – живите, сколько хотите.

И потекли дни. Казалось, что нескончаемый дождь так и не позволит навестить могилу внучки, именно эту причину выставила Екатерина Сергеевна в своем нежелании уехать. Только Людмила Васильевна видела, что она все больше и больше времени проводила около первой девочки, что шла на поправку.

В первое же утро гостья спросила:

– Вы упоминали о багаже, который принес мужчина. На него можно взглянуть?

– Конечно. Посмотрите в третьей палате, там и документы. Мы брали водительское удостоверение, чтобы свидетельство о смерти выписать – паспорта не нашли, я его положила назад, вместе со свидетельством. Даже не смотрела, что там еще есть.