– Я же маг.

– Понятно… Слушай, Хэмфаст, ты все еще борешься за мир?

Я отметил, что она поставила вокруг стола магический барьер, делающий наш разговор абсолютно неслышимым для окружающих.

– Нет, Мезония, то есть Никра, я больше не занимаюсь борьбой за мир. Это была просто точка приложения силы начинающего мага, а потом маг повзрослел, и оказалось, что во Вселенной много других куда более серьезных проблем.

– Наконец-то дошло. – Мезония улыбнулась, и сразу стало ясно, что маска несмышленой девицы – всего лишь маска.

– Ты неправильно улыбаешься, – сказал я, – твоя улыбка моментально раскрывает инкогнито.

Мезония беспечно взмахнула рукой.

– Ерунда. Разве ты не чувствуешь барьера вокруг нас?

– Чувствую. Но, по-моему, он не действует на зрительный ряд.

– Присмотрись повнимательнее.

Я попытался было присмотреться, но тоже махнул рукой, только мысленно.

– Да ну тебя! – сказал я. – Больше мне делать нечего, кроме как исследовать твои заклинания. Лучше расскажи, как дела.

– Нормально. – Лицо Мезонии внезапно сделалось серьезным и каким-то жестким. – Спиногрыза убили хазги, ты знаешь?

– Откуда?

– И то верно. Нам с Оккамом повезло больше, жребий задержать погоню выпал Спиногрызу. Мы сумели скрыться. Там было море крови и ужаса, все сражались против и никто точно не знал, за что сражается. А потом, казалось, наступает конец Эпохи, явился председатель и сказал, что война проиграна. А в остальном все нормально.

– Любая война состоит в основном из крови и ужаса. Только в сказках войны состоят из подвигов и славы.

– Это понятно, – вздохнула Мезония. – Ну как, ты доволен, что развязал войну?

– Это не я. Гней Рыболов восстал бы в любом случае.

– И немедленно скончался бы от трагической случай-ности. Нет, Хэмфаст, то, что восстание короля победило, – твоя заслуга на все сто.

– Не на все сто. Я ведь только начал войну, закончил ее Уриэль.

– Значит, твоя и Уриэля заслуга. Ты доволен?

– Ну да. Что плохого в том, что власть вернулась к законному правителю?

– То, что власть ушла от более достойного. Или ты считаешь, что Гней умнее Леверлина?

Я помотал головой.

– А зачем ты тогда устроил весь этот бардак? Ты хотел истребить фениксов – и что? Ты их истребил?

– Нет.

– И зачем была нужна вся эта кровь? Потренироваться в магии? Набрать скилла?

И я понял, что Мезония права. Я действительно хотел избавить Средиземье от потенциальных ужасов массового уничтожения, но это никогда не было моей главнойцелью. Начинающий маг прочитал все, что смог прочесть, понять и осмыслить, захотел применить знания на практике и бросил все свои силы на алтарь первого попавшегося доброго дела. Получилось совсем не то, что задумывалось, но основная цель достигнута, маг приобрел практический опыт – то, что невозможно почерпнуть из книг. Маг вырос и теперь с улыбкой смотрит на свои детские забавы, как и положено на них смотреть. Вот только детские забавы оказались слишком кровавыми.

– Ты давно был в Аннуре? – спросила Мезония.

– Ни разу с тех пор, как меня убили.

– Зря. Мог бы полюбоваться на дело рук своих. Сейчас почти все уже восстановлено, но, если расспросить увечных нищих у храмов, можно узнать много интересного о твоих подвигах. Но что тебе с того? Никто не знает, кто виноват в том, что случилось, ведь ты творил свои дела не на глазах у народа.

– Неужели все так плохо? Да, во главе государства встал король, я допускаю, что он не так умен, как Леверлин, но он далеко не глуп, он вполне достойный правитель.

– Достойный правитель не восходит на трон по костям подданных. Достойный правитель не приказывает летчикам сжигать женщин и детей на медленном огне.