…Последний раз я снял комнату в Севастополе у Некрасовой Маши, она работала в РайПо, и, наверное, ей было скучно одной в четырехкомнатной квартире. Мы быстро оговорили ее условия сдачи жилья, на которые я сразу же согласился. Единственным препятствием была ее кошка. Я вообще противник содержания в квартире собак и кошек. Это негигиенично – шерсть на всех предметах быта, и вообще чувства любви к домашним животным у меня никогда не было, скорее чувство брезгливости к ним. Приходил я со службы, чаще всего, вечером и постоянно обнаруживал ее рыжую кошку у себя в комнате, почивавшую обязательно на покрывале моей кровати. Я ясно помнил: утром уходя, всегда закрывал двери на автоматическую защелку. Откуда же мне было знать, что эта кошка могла сама открывать двери, давя передней лапкой на ручку моей двери.

Я заметил это однажды, когда пришел раньше обычного. Она, открыв двери комнаты, не обращая никакого внимания на меня, спокойно улеглась на мою подушку. Этот случай игнорирования моего присутствия тотчас вывел меня из себя, страшно обозленный я стал стыдить и выгонять ее со своей постели. Но кошка была убеждена в силе своей хозяйки и своей хамской безнаказанности, поэтому не обращала на мои сердитые реплики никакого внимания. Переполненный чувством негодования и презрения к самому себе из- за невозможности как- то повлиять на поведение животного, неожиданно для себя ухватил кошку за хвост у основания его и коротким взмахом выбросил в форточку, прекрасно осознавая, что действие развивалось на девятом этаже. Бедняга от удивления даже мяукнуть не успела. А я с удовлетворенным чувством выполненного долга и с удовольствием моим принял приглашение хозяйки попить с ней чаю, что ранее ею никогда не предлагалось. И вот обольщенный ее предложением по поводу чая, вдруг начинаю понимать, что хозяйка–то моя пьяна в дугу. Это я понял по тому, как она без обиняков пригласила меня к себе в комнату. Кто же откажется от предложения молодой и только что разведенной женщины? Я согласился душой и телом.

И именно в тот момент, когда мысль должна была материализоваться, мы оба услышали страшное мяуканье ее любимицы на лестничной площадке. Когда Маша на руках занесла свою любимицу с перебитым хребтом и парализованными задними ногами, я понял, что сейчас лишусь и жилья, и хозяйки. Это же надо было так меня ненавидеть, чтобы с перебитыми ногами доползти до девятого этажа! Кошка не могла говорить, но по ее ненавидящему взгляду, с которым она, не отрываясь, смотрела на меня, хозяйка догадалась обо всем. Пришлось ночевать на корабле в каюте.

      …С приемом пищи тоже возникали проблемы. Кормят на корабле четыре раза в день, это очень хорошо и высококалорийно, однако, когда вместо натуральных жиров и сливочного масла, коки на камбузе запускали маргарин или какой- ни будь другой эрзац в проекции желудка у меня появлялись рези. А это в конечном итоге мешало качественному выполнению работы. Но выход все же был найден. За полгода моей службы я познакомился более чем с десятью осетинскими семьями, постоянно проживавшими в Севастополе. Вроде как–то само собой получались эти знакомства или же меня знакомили, сейчас и не вспомню, но я всегда был сторонником общения со своими земляками и охотно встречался с ними.

      Первая фамилия, с которой я познакомился в Севастополе были Колиевы, жили они в частном доме, практически рядом с набережной, где стоит памятник затонувшим кораблям. Хозяин дома Канико Колиев работал в органах МГБ и умер рано, еще в шестидесятых годах. У него было два сына и дочь, со всеми я был знаком и часто посещал их. Жива была еще их мама, звали ее Деменка, ей было далеко за восемьдесят. Что меня удивило: столько прожить среди русских и не уметь разговаривать по- русски – это надо суметь. Старшего сына Канико звали Сергей, он жил в Ленинграде вместе со своим сыном и в чине капитана первого ранга преподавал в академии Кузнецова. Младший сын Канико Валерий, он работал дерматовенерологом в гражданской поликлинике Севастополя. Самой младшей была дочь Канико Света, она работала в городском ЗАГСе. Сергей был в разводе, Валера не был женат вообще, Света была замужем за капитаном третьего ранга Жариковым- армянином.