Брови Артуру Петровичу достались замечательные – широкие, мохнатые, гусеничнообразные. Или, гусевидные?

Настя в гусеницах разбиралась плохо, но шевелились и мохнатились брови руководства, точь – в – точь, как та, памятная гусеница, ползущая по стволу дерева и напугавшая девушку своими длинными, разноцветными ворсинками, наверняка, жутко ядовитыми, потому как, при соприкосновении ворсинок с кожей, последняя начинала гореть и чесаться. Настя о том знала не понаслышке – и горело, и чесалось у неё зверски. А, вот нечего всякую дрянь голыми руками хватать!

– Вы сейчас шутите, да? – растерялась Настя. – Гадюкино? Что, такое бывает? И, где это, если не секрет?

– Глубинка. – пожал плечами Артур Петрович и, который раз, поправил очки. Очки у руководства, как и полагается, отличались новизной, стильностью, дразнили глаз дорогим дизайном и безбожно натирали нос. Но, Артур Петрович крепился – имидж, чтоб его.. – Где-то в Красносельском районе.

– А, мы при чём? – удивилась Настя, почесывая голень правой ноги носком левого кроссовка. – Другой же район? Пусть там шевелятся.

– Шевелиться велено нам. – строго произнёс Артур Петрович. – С руководством по пустякам не спорят, Кобылица. Запомни это, а лучше, запиши.

– Кобылка. – привычно огрызнулась Настя и снова почесала, теперь уже нос и рукой. – Зачем мне в это.. Гадюкино? Какие у нас там могут быть интересы?

Название населённого пункта доверия не внушало. Ну, ни разу! Деревня, ёпть.. Кто сейчас живёт в деревнях? Они все вымерли, как мамонты, кажется ещё в прошлом веке. Настя про то ведает точно, потому что, бабушку, мамину маму, как раз-таки и привезли из такой вот, умершей деревеньки. Васильки. Название деревеньки звучало приятно, навевая мысли о бескрайних полях, лугах, радующих глаз буйством цветов и цвета и неглубоких речушках, заросших кувшинками, но с бабулей Настя, как-то, не поладила. Не сложились у них родственные отношения и потому, пришлось ей, молодой и красивой, спешно выезжать из родного дома в центре города в «двушку» на окраине.

Настя вздохнула – Гадюкино! Нет, ну, надо же!

– Деньги отвезёшь. – Артур Петрович оторвал свой начальственный организм от кресла, важно прошествовал через весь кабинет и, громко гремя ключами, открыл сейф. Плохонький сейф, дореволюционный поди – у Насти в кабинете точно такой же стоял, всяким хламом забитый. Бросовая вещь, оставшаяся в наследство от прошлой фирмы, арендовавшей помещение их нынешнего офиса.

– Вот, смотри сама. – велело руководство.

Настя посмотрела – ведомость, как ведомость. На Мохнорылкину Степаниду Савишну. Пятьсот рублей материальной помощи от фирмы «СмотКренБризТранс».

– Офигеть! – как признанная «молодёжь», Настя могла себе позволить выразить собственные эмоции нетривиальным способом. – Мохнорылкина! Прям таки, КВН на выезде!

– Мохнорылкина Степанида Савишна стояла у истоков основания нашей фирмы. – строго нахмурившись, разъяснил непонятливой сотруднице Артур Петрович. – Заслуженный человек. Отбыла весь срок и ни разу, – руководство подняло указательный палец вверх, привлекая Настино внимание к своим словам. – ни разу не попала в поле зрения правоохранительных органов.

– Действительно. – мгновенно прониклась Настя. – Вёрткая, видать, дамочка.

– Старушка. – уточнил Артур Петрович. – Глубокая. Сто пять лет.

Настя ахнула, потом, икнула, представив себе эти руины. Н-да! Люди столько не живут. Обычные. Но, это же – основатель истоков!

– Пятьсот рублей всего? – удивилась Настя. – Для основателя истоков? Смешная сумма. Что за помощь для старого человека? Позорная.

– Пожилого, Лошадка, пожилого. – строго поправил Артур Петрович молодую сотрудницу. – Нужно выражаться корректно.