– И какие же вы можете предъявить доказательства существования такого счета и ваших на него прав?

– Ну, я же не «лох», как у нас говорят, мистер Мосолов, я проконсультировался перед тем, как брать билет на самолет. Я назову вам номер счета, вы подтвердите, что таковой действительно существует, после чего я сообщу вам пароль и вы переоформите вклад на меня… Кроме того, это уже для адвокатов, если в их участии возникнет нужда, у меня имеется должным образом оформленная квитанция тех лет, подтверждающая данную трансакцию через Русско-Азиатский и Лондон-Сити банки.

– Совершенно верно. Так и сделаем. Но вы хотя бы приблизительно представляете, о какой сумме может сегодня идти речь?

– Именно что приблизительно, поскольку не знаю, на каких условиях работал ваш банк с клиентами девяносто лет назад. Но если исходить из нынешних, то это будет что-то около миллиарда долларов…

– Смотря как рассчитывать, у меня получается даже несколько больше. И что же мы с вами будем делать? Вряд ли свободные активы банка сопоставимы с этой суммой.

– Вообще-то этот вопрос меня интересовать не должен. В конце концов, братья Соломон достаточно долго распоряжались деньгами моего прадеда, и, если вспомнить, сколь выгодна была для американского бизнеса экономическая конъюнктура только в период обеих мировых войн, думаю, что их реальная прибыль была никак не меньше.

– Вы рассуждаете, как дилетант. На самом деле все не так просто…

– Не берусь спорить. Потому я и сказал, что проблему здесь вижу. Но какое-то взаимоприемлемое решение найти можно, не доводя дело до суда? Понятно, что он может затянуться на годы, и адвокаты нас с вами изрядно пощиплют. Оно нам надо?

– Я думаю, мне придется обратиться прямо в совет директоров, решить этот вопрос самостоятельно я не могу.

– Пожалуйста, обращайтесь. Заодно сообщите, что я не планирую закрывать счет или требовать выплаты каких-либо запредельных сумм. Достаточно, скажем, если ежегодно (и неограниченное время) я смогу распоряжаться кредитом в пределах ну хотя бы десяти миллионов. Это ведь меньше одного процента, при текущей учетной ставке – мелочь. Вопрос же о судьбе основного капитала мы отложим на неопределенное будущее. Проценты на который все так же будут расти. Такой вариант вас устроит?

– В любом случае решение вопроса вне моей компетенции. Но ваше предложение – хорошая основа для переговоров. Назовите номер счета.

– Пожалуйста. Проверяйте. Но в любом случае в вашей личной компетенции на основании предъявленных мной доказательств немедленно выдать мне несколько «платиновых» и «золотых» карт минимум на миллион. Я пока что несколько стеснен в средствах, и эта сумма на какое-то время меня устроит… Если вам нужно – звоните куда угодно, а мой адвокат ждет внизу в машине и рвется в бой.

Из банка Шульгин вышел не слишком скоро, но теперь он на самом деле мог ощущать себя графом Монте-Кристо.

Остальные банки могут еще немного подождать, и ему не к спеху. Дело в принципе.

Смешно сказать, но мы все-таки вернулись домой. Сначала рвались сюда, тосковали, кое-кто – до нервных срывов. Потом привыкли, смирились, наладились жить там, куда забросила судьба. И вдруг – вернулись. Антон не мог нас возвратить, тогда, в самом начале, когда нам этого очень хотелось, Левашов, сколько ни старался, не сумел устроить ничего, кроме кратковременного пробоя в никуда (как мне тогда казалось), а тут получилось вроде бы само собой. Точнее, кто-то этого захотел или «что-то» при очередном перемыкании контактов сделало такой вариант возможным. При посредстве Антона или без, но это как раз непринципиально.