– Это колдун! – раздался вдруг откуда-то сбоку чей-то зычный голос. – Хватайте его!

Я повернул голову и увидел стоявшего неподалёку монаха. Он смотрел на меня диким взглядом и размахивал руками. Но после пережитого потрясения я ещё не мог осознать, что происходит. А тем временем со всех сторон ко мне спешили вооружённые люди. Они бросились на меня и повалили на землю, и только тогда я вдруг понял, что с какой лёгкостью надежда появилась, так же запросто она и угасла, и с этой самой минуты встреча с Вивьен стала для меня только лишь далёкой несбыточной мечтой.

После страшного сна, в котором меня обвинили в пособничестве дьяволу и сожгли на костре, а также последующего разговора двух тюремщиков за дверью, в результате которого мне стало известно о предстоящих пытках, я долго ещё не мог уснуть, предаваясь тяжким думам и воспоминаниям. Да и не так-то просто было расслабиться на холодном каменном полу насквозь пропитанной сыростью и плесенью камеры, к тому же ещё и со связанными за спиной руками. И только лишь луна печально глядела на меня сквозь решётки своим жёлтым немигающим глазом, а ветерок сочувственно вздыхал, поскольку они прекрасно понимали, какие тяжкие испытания уготованы мне в самом ближайшем будущем.

От осознания того, что я больше никогда в жизни не увижу Вивьен, меня бросило в жар. Хорошо хоть вчера на костре сожгли не её, и она, вероятнее всего, ещё жива. Только вот надолго ли? Скоро меня ждёт та же участь, что и вчерашнюю якобы ведьму, в этом можно нисколько не сомневаться. А ведь это означает, что Вивьен застрянет здесь навсегда. И сколько ей удастся протянуть? Как говорил профессор Ланге, это лишь одному Богу известно.

Да, ситуация казалась безвыходной, но внезапно меня словно молнией ударило. Почему я опустил руки и сдался на милость невежд, ничего не знающих об истинных причинах появления чумы и возомнивших, что они имеют право решать мою судьбу? Ведь где-то в этом мире бродит испуганная и растерянная Вивьен, которая искренне надеется на помощь своего отца и, вполне вероятно, на мою тоже. Только что я могу сделать? Дождаться, когда за мной придут тюремщики, чтобы отвести меня на пытки, и тогда попробовать сбежать? Но со связанными за спиной руками сделать это будет не так-то и просто. Эх, нужно было вчера на площади, когда на меня навалились солдаты, сопротивляться, а не лежать на земле безвольной куклой. Но в тот момент после пережитого потрясения силы оставили меня, а потом я вообще потерял сознание. А что, если попробовать сбежать через окно? Надо бы посмотреть на решётку поближе и проверить, удастся ли что-нибудь сделать с ней.

Сначала я встал на колени, затем поднялся на ноги и подошёл к окну. Только ничего хорошего меня здесь не ждало. Решётки оказались прочными и толстыми, и хоть между ними и было довольно приличное расстояние, но моя голова в это отверстие пролезть не смогла.

Убедившись, что совершить побег через окно не получится, я печально вздохнул и стал смотреть на улицу. Выяснилось, что моя камера находится на втором этаже двухэтажной тюрьмы. Сама тюрьма разместилась в каком-то переулке, и напротив я увидел точно такое же двухэтажное здание с зарешёченными окнами. Чтобы разобраться с тем, куда ведёт этот переулок, я прислонился к самому краю окна и смог кое-что разглядеть. Теперь всё стало понятно. Тюрьма вплотную прилегала к площади, на которой регулярно сжигали обвинённых в колдовстве людей. Наверное, чтобы не переправлять их через весь город к месту казни, а просто вывести на улицу и сопроводить на помост. Такие представления, несмотря на эпидемию чумы, собирали огромное количество народа, в чём я смог лично убедиться накануне.