– Но ваша мать говорит, что вы были загипнотизированы, – объявили репортеры.

– Пожалуй, она права – сказала молодая м-с Брилль, выпуская колечками дым. Я чуть не впала в гипнотическое состояние от скуки и однообразия нашей жизни. Мне кажется, Билли – единственный настоящий мужчина из всех, кого мне приходилось встречать.

– Имя Пемплей не должно быть втоптано в грязь подобным мезальянсом, – заявил в своем клубе на Пятой Авеню Фредерик Пемпль, дядя новобрачной.

Его прадед, который заложил фундамент пемплевским миллионам, некогда продавал виски индейцам, вернее-обменивал виски на меха. Он был женат на скво, и по сей день Пемпли утверждают, что в них течет кровь индейской принцессы.

– Она поступила по-своему и пусть за это расплачивается, – сказал отец Мод, мрачный человек, писавший в газеты письма о правах собственников и о нравственности. Он имел обыкновение говорить высокопарными фразами, словно повитуха, присутствующая при рождении разума.

– Иными словами вы хотите от нее отречься?

М-р Пемпль, ответил уклончиво:

– Если дочь захочет меня видеть, я ей не смогу отказать, но я не допущу, чтобы этот человек переступил порог моего дома.

Эти слова звучали грозно, предвещая лишения наследства, нищету и прочее, и прочее…

Но вскоре газеты узнали, что у новобрачной есть отдельный капитал – пять миллионов долларов, а кроме того, она получает ежегодно двести тысяч долларов с капитала, завещанного ей бабушкой.

– Они меня не запугают, – сказал молодой Вильям Брилль, когда ему сообщили, что Пемпли отказываются признать его своим зятем. – Пока я здоров, – я сам себе господин. Ради женщины, которую я люблю, я готов исполнять любую черную работу, лишь бы это был честный труд. Я могу содержать свою жену. Любовь в коттедже… это не так уж плохо, не правда ли, моя куколка?

И он посмотрел на сияющую м-с Брилль.

– Конечно, цыпочка – ответила та, нимало не стесняясь репортеров. – Я умею печь чудесные оладьи!

Затем в дело вмешалось нью-йоркское «Обозрение». Эта солидная газета считает сенсацию синонимом новостей. Специальность ее-возбуждать интерес в публике, а в мире она не видит ничего, кроме вожделений, окрашенных эмоциями. «Обозрение» положило начало новой эре. До возникновения этой газеты желтую прессу рассматривали, как нечто позорное. Теперь желтая пресса-одно из изящных искусств.

«Обозрение» послало в Старый Хэмпден блестящего репортера, Самуэля Харлея, которому поручено было собрать сведения о Вильяме Брилле. Впоследствии Харлей стал редактором воскресного журнала при газете «Обозрение».

Бродя по тихой деревне, Сэмуэль Харлей походил на человека, упавшего с неба. Обитатели Старого Хэмпдена лишь смутно помнили Вильяма Брилля, энергичного, атлетически сложенного юношу, который любил при случае пошутить, очень недурно умел свистеть, но других способностей не проявлял. В течение двухсот лет деревня мирно дремала в долине, заросшей вязами, и кленами, и ей и в голову не приходило встать, зевнуть и потянуться. Живописное местечко! Издали новоанглийские коттеджи напоминали кубики белого и желтого сыра в чаше с салатом. В ответ на вопрос Харлея, где живет м-с Брилль, жители жестикулировали или давали многословные и туманные указания. Часа два блуждал он по фиолетовым холмам матери-земли, пока случайно не наткнулся на гостиницу «Горное Эхо». Здесь он нашел Майкла Уэбба, сидящего на террасе и перочинным ножом вырезывающего из бамбука свистульку для Томми Уэбба, которому в ту пору было пять лет.

Сэмуэль Харлей назвал свое имя и устало начал стирать с лица пыль и пот; полотняный носовой платок он достал из кармана и развернул с такой осторожностью, словно извлекал какую-то драгоценность. Он был человек аккуратный, а аккуратные люди не любят блуждать по проселочным дорогам.