– Если бы у твоей мамы появился кто-то, её ты тоже обвинил бы, что она тебя бросила? – спросила она внезапно.

Саша смешался. Он озадаченно посмотрел на неё.

– При чём здесь моя мама? Ты же мне не мама… Сравнила! Ты и моя мама… Ты даже по возрасту мне в родительницы не годишься, – уже более спокойно пробормотал он.

– Нет, конечно. Но по возрасту и опыту прожитых лет, я ближе к твоей маме, чем к тебе. И по ощущениям тоже.

Она специально говорила наставительным тоном. Саша молчал. Идаира продолжила.

– Знаешь, для крепких отношений недостаточно просто наличия любви, пусть даже самой большой. Ведь хочется, и любить открыто. Когда не нужно ничего ни от кого скрывать. Это освобождает человека, чтобы он мог направить свои силы и энергию на что-то другое. Хочется ещё, чтобы и вокруг знали, что ты любима. Открыто. А наши отношения мы скрывали. Точнее, я скрывала. И от своего сына, и от окружающих. Как будто что-то неправильное делаю. Значит, оно и было неправильно.

Она говорила это как бы ему. Но на самом деле объясняла, уговаривала и убеждала себя, что поступает сейчас правильно. Сейчас ей надо было закрыть эмоции, чувства и послушать голос своего рассудка. Идаира продолжала говорить.

– Но у меня всё-таки и муж был, и сын есть. У меня есть моя семья. Тебе тоже надо иметь свою семью. Встретить свою ровесницу, подругу, чтобы создать свою семью. А не пытаться стать частью уже созданной, чужой семьи. Тебе надо пройти свой собственный путь.

Саша слушал молча, не перебивал. Наконец, он заговорил.

– Умеешь ты убеждать, – натянуто усмехнулся парень. – Ну, говори, говори. Учи! Ты же учительница.

– Можешь говорить сарказмами, если хочешь. Пей чай. Если можешь, – она пододвинула к нему чашку.

Саша опять молчал. Идаира понимала, что ему нужно время, чтобы переосмыслить своё новое положение и их новые, другие отношения. Саша отхлебнул из чашки. Он выглядел уже несколько успокоенным и спустя время заговорил.

– Сейчас самое правильное для меня было бы встать и уйти. Но будет неважно, что сделаю я. Я знаю твоё упрямство, ты всё равно сделаешь так, как ты решила. На мнения и желания, даже на чувства других людей тебе наплевать.

Слова парня немного удивили её, и не сказать, что Идаире было приятно услышать такую характеристику, что она какая-то упрямая эгоистка. Но сейчас она была даже рада услышать от него такие слова. Пусть лучше он считает одну её виноватой в том, что происходит. Ведь по сути это было правдой. Она молчала, словно показывая, что согласна.

– Ты ничего просто так не делаешь, – продолжил парень после паузы. – Я не знаю, что там у тебя изменилось. Не буду лезть к тебе и выяснять, что и как.

Опять наступила пауза. Идаира боялась нарушить эту паузу, она не знала, что говорить, а ещё она боялась, что у неё сорвётся голос.

– Ну что ж, желаю тебе счастья, – произнёс, наконец, Саша с горечью в голосе.

– Для счастья надо очень мало, но очень много, чтобы это понять, – отозвалась Идаира бесцветным голосом. Она знала, что так оно и есть, но сейчас это прозвучало словно ответное эхо на слово «счастье».

– Умеешь ты правильную цитату в нужное время вставить, – усмехнулся парень.

Идаира видела, что он уже не злится. А пытается как-то принять новую ситуацию.

– Хорошо, Саша. Скажу так: у тебя ещё всё будет. И любовь, и счастье, – отозвалась Идаира всё тем же назидательным бесцветным голосом.

– Будет… А сейчас-то мне что делать?

– Жить!

Идаира вспомнила бабу Катю, с её философией «помогать надо молодым». Действительно, у Идаиры уже и сын есть, и семейной жизнью пожила, а Саше всё это только предстоит. Ей от души захотелось, чтобы у него всё это было бы в жизни, и чтобы он получил от этого удовольствие.