«Но вот она, его жизнь – горит жарким пламенем, вот горит то, что он сделал. Как это могло случиться?» – спрашивал себя Эрхарт, глядя на разгорающийся костер. Как получилось, что такие труды, такие несомненные добродетели в одночасье превратились в дым, который постепенно тает, уходя в вышину и всасываясь в огромное, прожорливое небо?

Канзасское бюро расследований, организация со штаб-квартирой в Топике, состоит из девятнадцати опытных детективов, разбросанных по всему штату на случай, если какое-то дело выйдет за пределы компетенции местных властей. Представитель Бюро в Гарден-Сити, который отвечает почти за весь западный Канзас, – стройный и красивый сорокасемилетний мужчина, канзасец в четвертом поколении, Элвин Адамс Дьюи. Шерифу округа Финней, Эрлу Робинсону, волей-неволей пришлось просить Эла Дьюи взять на себя расследование дела Клаттеров. Это было неизбежно. Неизбежно и закономерно. Ибо Дьюи, сам бывший шериф округа Финней (с 1947 по 1955 год), а до того – специальный агент ФБР (в период между 1940 и 1945 годами он служил в Новом Орлеане, в Сан-Антонио, в Денвере, в Майами и в Сан-Франциско), был профессионалом и потому был способен раскрыть даже такое запутанное преступление, как это, на первый взгляд немотивированное и не поддающееся объяснению убийство. Кроме того, это задание стало для него, как он говорил позже, «делом личным». Эрл не уставал повторять, что они с женой «искренне любили Герба и Бонни», «каждое воскресенье виделись с ними в церкви, много раз бывали у них в гостях и приглашали их к себе», и добавлял: «Но даже если бы я не знал Клаттеров так хорошо, это бы ничего не изменило. Потому что я повидал на своем веку немало скверного, можете мне поверить. Но ни разу не встречал такой гнусности. Не знаю, сколько времени у меня на это уйдет, может быть – вся оставшаяся жизнь, но я выясню, что произошло в этом доме: кто убил и почему».

В конце концов к расследованию подключили целых восемнадцать человек, и в том числе трех самых способных следователей Канзасского бюро расследований, специальных агентов Гарольда Ная, Роя Черча и Кларенса Дунца. Когда они прибыли в Гарден-Сити, Дьюи с удовлетворением заметил, что подобралась «сильная команда».

– Ну, теперь держись, – сказал он, обращаясь к неизвестному преступнику.

Кабинет шерифа находится на четвертом этаже здания окружного суда; это типовое цементно-серое строение расположено в центре во всем остальном очень красивого сквера. В настоящее время Гарден-Сити, который некогда был довольно неспокойным пограничным городом, совсем притих. У шерифа не так уж много работы, и в его офисе – трех скудно обставленных комнатах – обыкновенно отсиживаются праздные служители закона; миссис Эдна Ричардсон, гостеприимный секретарь шерифа, неизменно располагает полным кофейником кофе и уймой времени для того, чтобы почесать языком. Точнее, располагала до тех пор, пока «не приключилась эта ужасная история с Клаттерами», приманившая «всех этих иногородних», которые только раздувают «всю эту газетную шумиху». Газеты от Чикаго на востоке до Денвера на западе пестрели заголовками, посвященными убийству Клаттеров, и в Гарден-Сити действительно съехалось немало журналистов.

В понедельник, в полдень, Дьюи проводил пресс-конференцию в офисе шерифа.

– Я буду излагать факты, а не гипотезы, – сообщил он собравшимся репортерам. – Значит, так. Основной факт, о котором мы не должны забывать, заключается в том, что мы имеем дело не с одним убийством, а с четырьмя. И мы не знаем, кто из четверых убитых был главной мишенью. Первоочередной жертвой. Это могли быть Нэнси, или Кеньон, или любой из их родителей. Некоторые говорят – ну, в общем, считается, что это был мистер Клаттер. Потому что у него перерезано горло; с ним обошлись наиболее жестоко. Но это всего лишь гипотеза, а не факт. Если бы можно было установить, в каком порядке умерли члены семьи, было бы легче, но коронер не в состоянии это определить; он знает лишь, что убийства произошли в промежутке между одиннадцатью вечера субботы и двумя утра воскресенья.