– Но если согласиться с вашими доводами, – медленно проговорил дон Лоренцо, – то получается, что самоочевидная истинность любой вещи может служить доказательством ее ложности. Я утверждаю, что Лукас Фервайт – эмберленский торговец, поскольку он по всем признакам таковым является; а вы в ответ говорите, что как раз эти признаки и изобличают в нем обманщика. Нет, мне требуются более разумные доказательства.

– В таком случае, сударь, позвольте мне отклониться в сторону и задать вам другой вопрос. – Мужчина со шрамом сцепил руки под плащом и пристально взглянул на молодого аристократа. – Будь вы вором, выбирающим своих жертв только среди знати Мирного герцогства Каморр, как бы вы скрывали ваши дела?

– Только среди знати? Опять вы о своем Каморрском Шипе. Да нет такого вора и быть не может! Существуют определенные соглашения… Тайный уговор. С любым, кто осмелился бы его нарушить, мигом разделались бы другие воры.

– А если наш вор неуловим? Если наш вор успешно скрывает свою личность от собратьев по ремеслу?

– Если… если… По слухам, Каморрский Шип обкрадывает богатых… – дон Сальвара приложил ладонь к груди, – и все до последнего медяка отдает бедным. Но доводилось ли вам слышать о мешках золота, брошенных на улице в Горелище? Об угольщиках или старьевщиках, внезапно обзаведшихся шелковыми камзолами и расшитыми башмаками? Я вас умоляю! Ваш Шип – плод досужих вымыслов, герой дурацких застольных баек. Искусный фехтовальщик, дамский соблазнитель, призрак, проходящий сквозь стены. Смешно, право слово.

– Двери вашего дома крепко заперты, окна закрыты ставнями – однако мы с моим напарником здесь, в вашем кабинете.

– Гм… положим. Но все же вы обычные люди из плоти и крови.

– Да, ходят такие слухи. Впрочем, мы отвлеклись от темы. Так вот, сударь, наш вор не прикладывал бы усилий к тому, чтобы скрыть свои преступления, а предоставил бы своим жертвам сделать все за него. Допустим, Лукас Фервайт не кто иной, как Каморрский Шип, и вам стало известно, что он обчистил ваши сундуки. Как вы поступите? Поднимете на ноги стражу? Открыто возопите о помощи, явившись ко двору его светлости? Расскажете о случившемся в присутствии дона Палери Джакобо?

– Я… я… Вот, значит, как вы вопрос повернули. Не знаю даже…

– Захотите ли вы, чтобы весь Каморр узнал, что вам натянули нос? Что вас оставили в дураках? Смогут ли деловые люди полагаться на ваше здравое суждение после такого? Удастся ли вам когда-нибудь полностью восстановить репутацию?

– Думаю, это было бы весьма непросто.

Правая рука собеседника вновь выпросталась из-под плаща – без перчатки, бледная на фоне темной ткани. Мужчина поднял указательный палец:

– Четыре года назад ее светлость донья Розалина де Марре лишилась десяти тысяч крон, отдав означенную сумму за права на владение несуществующими садами выше по реке. – Он разогнул второй палец. – Два года назад дон и донья Фелучча потеряли вдвое больше. Они полагали, что финансируют переворот в Талишеме, после которого весь город станет их родовым владением. В прошлом году, – он разогнул третий палец, – дон Джаварриз заплатил пятнадцать тысяч крон прорицателю, пообещавшему вернуть к жизни его старшего сына. – Мужчина резко разогнул мизинец и помахал всей пятерней перед доном Лоренцо. – А теперь дон и донья Сальвара вовлечены в секретное деловое предприятие, сулящее огромную выгоду. Скажите, вы хоть краем уха слышали о неприятностях, постигших поименованных мной господ?

– Нет.

– Донья де Марре дважды в неделю навещает вашу супругу, дабы обсудить с ней вопросы алхимической ботаники. Вы не раз встречались за карточным столом с сыновьями дона Джаварриза. Но тем не менее вы впервые обо всем этом слышите?