D_>2 и С_>3РО. Наибольшим источником вдохновения и материала для Лукаса послужила работа тогда еще относительно малоизвестного исследователя мифологии Джозефа Кэмпбелла и его концепция «путешествия героя». Несмотря на новомодные спецэффекты, история Люка Скайуокера уходит корнями в те же общечеловеческие принципы, что и «Эпос о Гильгамеше», эпические поэмы Гомера и даже история Иисуса Христа. Лукас называл Кэмпбелла «мой Иода» за то, что тот помог ему рассказать «старый миф по-новому». Если подумать, именно эти вечные темы о судьбе человека привлекают зрителей после того, как теряется новизна спецэффектов. С чего бы еще пятнадцатилетние подростки – которых даже не было на свете, когда вышел второй цикл из трех эпизодов, не говоря уже о первой трилогии, – стали с такой же увлеченностью смотреть эти фильмы?

Идея обращения к нашей общей человеческой сущности характерна для многих шедевров, таких как «Звездные войны», а также для музыки многих исполнителей – от Джонни Кэша до Black Sabbath и Red Hot Chili Peppers. Рик Рубин, музыкальный продюсер, работавший со всеми вышеназванными исполнителями, всегда призывает своих подопечных не думать о том, что в настоящее время крутят на радио. «Слушать лучшие шедевры музыки в истории, – говорит он, – это более эффективный способ найти свое звучание и стать значимым сегодня, чем слушать радио и думать: “Я хочу стать лучше, чем они”. Нужно уметь видеть общую картину, а не сосредоточиваться на отдельных деталях». Кроме того, он советует им искать вдохновение не только в своей сфере деятельности, но и за ее пределами: выставки величайших музеев мира иногда вдохновляют лучше, чем последние чарты Billboard.

Думать об общей картине – хотя бы даже пытаться представить себе мир через десять лет – одновременно волнующе и страшно. В 2010 году инвестор в недвижимость, кинопродюсер и ресторатор Эндрю Мейеран приобрел 75-летнее кафе Clifton’s Cafeteria в деловой части Лос-Анджелеса и потратил 10 миллионов долларов на его расширение и реновацию. Зачем? Он мог бы взяться за более простые проекты, например открыть суши-ресторан или превратить здание в офисы. Эти предприятия могли бы принести прибыль, но с равной вероятностью могли бы потерпеть неудачу и исчезнуть без следа. Поэтому Мейеран решил сделать нечто совсем другое. Он понимал, что кафе, работающее с 1935 года и много повидавшее на своем веку, не может не обладать каким-то особенным секретом.

Вот что он мне рассказал: «Кафе Clifton’s, помимо прочего, привлекло меня своей атмосферой потерянности во времени. Трудно определить, где и когда оно существует. В Лос-Анджелесе 1930-х годов? В лесной роще Северной Калифорнии? Или это домик в горах? А может, хижина в Южно-Тихоокеанском регионе? Это кафе могло бы вписаться в любое время и в любое место. От этого оно кажется неподвластным времени. Его нельзя привязать к какой-то конкретной эпохе, моде или стилю. В нем столько всего, что оно всегда и модно, и старомодно одновременно!»

Бесспорно, с таким отношением ему было легче пережить тот факт, что реновация потребовала больше времени и денег, чем было запланировано. Благодаря ему кафе не только превратилось в прибыльное место, но и получило шанс просуществовать еще лет сто или больше. Шанс, которого большинство людей не заметили.

Дизайнер Джой Рот – автор концептуального чайника Sorapot и изысканных керамических динамиков, являющихся неотъемлемой деталью интерьера каждого истинного любителя звукотехники, – создал эстетику на основе похожей идеи: «Дизайнеров и компании, чьи работы выражают утилитарный, легкомысленный, движимый модой взгляд на дизайн продукта, я считаю своими идеологическими врагами… Мое желание создавать объекты, отражающие более продуманный, экологичный взгляд на вещи, отчасти выросло из ироничного, антидизайновского тренда, с которым я столкнулся, когда только начинал заниматься дизайном».