Второй критически важный фактор – низкий уровень нейротизма. Согласно шкале NEO-PI-R (Costa & McCrae, 1985), лица с низким нейротизмом демонстрируют эмоциональную стабильность, редкую подверженность тревожным или депрессивным состояниям, а также низкую реактивность на стресс. Это необходимо, поскольку метод стрингера предполагает перманентное нахождение в состоянии высокой неопределённости, моральной амбивалентности и стратегического напряжения. Лица с повышенной тревожностью, склонные к катастрофизации и внутреннему конфликту, в таких условиях либо деформируются, либо полностью утрачивают продуктивность.

Также необходимо отметить роль так называемой "тёмной триады" личностных черт, особенно в контексте макиавеллизма и нарциссизма. Исследование Paulhus и Williams (2002) зафиксировало, что люди с высоким уровнем макиавеллизма обладают способностью к манипулятивному поведению, стратегической симуляции и отстранённому принятию решений. При этом в отличие от деструктивных психопатических черт, макиавеллизм в умеренной форме позволяет действовать в интересах собственных целей, не нарушая социальной адаптации. Нарциссизм в данном контексте не означает нарциссическое расстройство личности, но предполагает устойчивое ощущение собственной исключительности, что необходимо для реализации стратегии, идущей вразрез с общепринятыми нормами. При этом важно, что для метода стрингера неприемлема импульсивная агрессия и поведенческая неустойчивость: речь идёт о рационализированной и когнитивно управляемой модели поведения.

Практические кейсы и биографические исследования показывают, что метод наиболее эффективно реализуется в трёх типах поведенческих траекторий. Первая – это так называемые стратегические операторы: лица, у которых с подросткового возраста формируется модель взаимодействия с социальной реальностью не через интеграцию, а через управление. В отличие от харизматических или эмоциональных типов, такие индивиды рано учатся действовать через структуры: они воспринимают людей как системы, ситуации – как модели, а ресурсы – как переменные. Их характерной чертой является способность к ролевой адаптации: они могут внешне выглядеть интегрированными в социальную среду, оставаясь внутренне отстранёнными и стратегически автономными.

Вторая категория – это личности, пережившие сильную социальную или эмоциональную травму, в результате чего выработали устойчивую изоляционистскую позицию. Такие индивиды, как правило, обладают сниженной потребностью в принадлежности и высокой степенью внутренней автономии. В литературе по клинической психологии такие профили часто описываются как «функциональные одиночки» (Garmezy, 1991), способные выстраивать продуктивные стратегии поведения вне опоры на социальные связи. В отличие от деструктивной изоляции, в данном случае одиночество трансформируется в инструмент концентрации, анализа и свободы от эмоционального шума.

Третья группа – это лица с высокой когнитивной эмпатией при практически полном отсутствии эмоциональной эмпатии. Они способны точно прогнозировать поведение других, не испытывая при этом сочувствия или внутреннего конфликта. В современной социальной психологии этот профиль всё чаще обозначается как "квалифицированный манипулятор" (Lammers, 2010): он не нарушает правил системы, но использует её архитектуру в своих интересах. Такие люди нередко занимают управленческие и силовые позиции, поскольку их мышление отличается высокой операциональной точностью и нечувствительностью к моральным дилеммам.

По данным Babiak и Hare (2006), около 4% топ-менеджеров в корпоративной среде соответствуют критериям так называемых "холодных управленцев" – людей, демонстрирующих черты эмоциональной отстранённости, стратегической манипулятивности и высокой концентрации на результате при отсутствии выраженной социальной эмпатии. Эти характеристики в ряде случаев коррелируют с успешностью в агрессивно-конкурентных средах. Аналогичные выводы получены в исследовании McClelland (1985) о поведенческих стратегиях предпринимателей, где до 35% опрошенных демонстрировали стиль "доминантной адаптации": приоритет влияния, низкая чувствительность к социальному фидбеку и склонность к асимметричной игре.