Собственно, я его уже приняла. Но надо же ради приличия дать себе немного времени на предварительные стадии: отрицание, гнев, торг и депрессию!

8. Глава 8

Я растирала в ступке корень имбиря, чтобы пополнить к приближающейся осени запасы противопростудных средств, когда за окном прозвучал цокот копыт. Вспомнив о вчерашнем визите капитана стражи, я напряженно уставилась на дверь.

Однако гость появился не оттуда. В широко распахнутом окне, откуда с моря должен был бы идти свежий воздух, а на деле шпарило духотой, нарисовалось красивое лицо, обрамленное гривой пшеничных волос. Рубаха, как и всегда, была широко распахнута, открывая солнцу рельефную грудь и янтарный медальон на ней.

– Лорд Альдан, доброе утро! Неожиданный способ заглянуть на чай, – заметила я, продолжая работать пестиком.

– Доброе, – откликнулся дракон, приваливаясь плечом к оконному проему. – Заканчивайте дела, госпожа Виола. Нас уже ждут в доме первой жертвы – Жеана Корвона.

Я отложила пестик, но из-за прилавка выходить не торопилась.

– Лорд Альдан, прошу вас, пролейте немного света на мои сомнения. Никогда раньше я не имела дел ни с аристократами, ни с драконами и теперь мучаюсь вопросом. Почему вы так уверены, что все вокруг сразу всё бросят и побегут исполнять ваши приказы: это потому что вы аристократ или потому что вы дракон?

Он рассмеялся.

– Потому что дракон, конечно же. Жду вас в карете. Поспешите, времени в обрез.

И лорд исчез из окна. Я вздохнула и сняла фартук.

Зато с юмором у драконов определенно все в порядке…

Экипаж тронулся с места, не успела я опуститься на сиденье. Альдан с интересом окинул меня взглядом. Сегодня, помня о разыгравшейся под конец лета жаре, я надела более легкое платье с открытыми плечами.

– Прекрасно выглядите, госпожа Виола, – он интригующе наклонился ко мне. – Стоит ли мне приписывать ваше преображение действию моего обаяния?

Я приподняла бровь.

Наши колени соприкасались, а лица находились так близко, что подскочи карета на каком-нибудь камне – мы с Альданом поцеловались бы против воли, просто потому что нас кинуло бы друг на друга. Воображение, которое, очевидно, очень любило грабли, уже принялось рисовать соответствующую картину. Даром что в нагревшейся на солнце карете стояла такая жара – хоть платье сбрасывай, а мужчина напротив явно был не против этого.

К счастью, я очень вовремя вспомнила девицу с цепями, с которой столкнулась в коридоре драконьего особняка, и то, каким взглядом она меня окинула.

– Лорд Альдан, – я прочистила горло. – Вчера вечером меня посетил приснопамятный капитан стражи.

– Вот как, – он сразу как-то даже потускнел, откинулся на спинку сиденья, выставил локоть в окошко экипажа и скучающе уставился на проплывающие мимо дома. – Дайте угадаю: он пытался настроить вас против меня.

– И тем не менее я еду с вами.

Моя фраза заставила Альдана отвлечься от созерцания улицы и окинуть меня оценивающим взглядом.

– Значит, мое обаяние на вас действует.

– Отчасти, – согласилась я, потому что отрицать это было бы глупо.

– Но все же? – он выжидающе смотрел на меня.

Я набрала в грудь воздуха.

– Лорд Альдан, я лечу людей. Может, я и не давала клятву Гиппократа…

– Клятву кого? – переспросил дракон.

Ежиная мать! Я мысленно ругнулась на себя. И почему в присутствии этого мужчины у меня так развязывается язык?

– Один северный лекарь, – извернулась я. – Он требовал от своих учеников клясться перед богами, что нельзя причинять вред больным, которые приходят к тебе за помощью, запрещал дарить им милосердную смерть, обязывал считать всех остальных травников и лекарей лучшими друзьями и так далее. Я никогда не была в числе его последователей – хотя бы просто потому, что меня-то другие травники лучшей подругой не считают и с удовольствием поставят подножку, если смогут. Но если бы мне было плевать на чужие жизни, я бы не стала сначала травницей и потом аптекарем. А Элькаро, похоже, вас так ненавидит, что из одной лишь вредности может отпустить убийцу, чтобы потом обвинить во всем вас и повесить на вас новые смерти. Мне совесть не позволит такого допустить.