Обалдеть можно с ним...

— Я уже привык, не обращай внимания, — узнала при входе в метро, как в порядке вещей.

Ничего себе открытия с ботаном.

Животных люблю, но нас учат быть осторожными.

— А вдруг бешенство? Мог покусать!

— Не-е, с бешенством от меня убегают, самому гоняться приходится, — беспечно махнул, — Но ты не волнуйся, София, со мной тебя точно не тронут. Жаль на одно стадо из универа не распространяется.

Не думала, что Ваня шутить умеет. Захихикала и он рассмеялся. Когда не слишком серьезный, не такой уж и ботан становится. И наша прогулка до метро еще раз подтвердила, кого-кого, а похожих на Ваню, я точно не встречала.

Все три остановки в переполненном метро не могла отстать от Вани. Совпадений с ним слишком много становится. В сказки верить могу, но только когда меня не касается.

Вот не давали мне покоя необъяснимые явления.

Как узнал, что меня надо спасать от нашествия бывшего? Допустим, мимо пробегал. Отменились опыты. Да мало ли что там, вовремя появился и хорошо.

Тогда, как понял собаку? Неужели… он, этот, экстрасенс для зверей?

О божечки! А вдруг?

Лизке скажу, она меня с ума сведет расспросами. А Марго будет неделю хохотать, примет за очередной прикол, ну, точно не поверит.

— Нет, я не экстрасенс, — открестился Ваня, а я уж понадеялась, гуся хотела на сеанс тянуть. — Сам не пойму почему, стоит дотронуться, чувствую настроение животного. В остальном, подмечаю детали: ротвейлер сжимал крепко челюсти и мышцы спины напрягал, в тот момент, когда на дороге сигналили.

— И? Просто пугался?

— Не думаю, что просто, — вагон метро качнулся, и Ваня дернул меня на себя, продолжая делиться мыслями: — Могу предположить, что в прошлом, этот пес, чудом спасся на дороге, машина успела притормозить и сигнала испуганному животному. Память звука возвращает стресс. Вот и причина.

— Ну-у… ты даешь!

Ваня уже не держал, а я так и зависла вплотную, восхищаясь талантищем.

— А про меня сможешь что-то сказать? — попросила я, интересно же все-таки.

Вдруг у меня зарыто в памяти, когда головой ударилась, что на Артура повелась. Я стою рядом, должен почувствовать.

Ваня моргнул пару раз глазищами синими, потер подбородок, носом повел, принюхиваясь к моим волосам. Настраивался так. И я ждала, ждала.

Выдохнул и дал расклад:

— Ты… ты не злюка, София. Животных любишь.

Чего?

Я и сама это знаю, вообще-то.

— Больше ничего? Ааа! Поняла, тяжелый случай. Ты скрываешь, не хочешь пугать...

— Подожди, скажу еще, — остановил мои личные версии ужаса, — Еще ты красивая. Теперь всё.

Обалдеть…

Сказал бы кто другой, мне стало бы приятно. Но от умного Вани комплимент слишком мелким казался. Для собаки у него побольше слов нашлось.

Смутилась под его глубоким взглядом-сканером. Да и не считаю себя красавицей писаной, внешне, обычная я. Но нет во мне больше ничего. Ничегошеньки.

Да что я парюсь, кто в такое верит. Глупо же.

Чтоб еще спросила когда-то?

П-ф-ф... и не подумаю.

— А то, что доброй иногда бываю? Проверь еще, пожалуйста, — сорвалась уже через минуту.

— Я плохо чувствую людей, только животных, — если нет хвоста, то я в пролете, ясно. — Мне просто нужно больше времени тебя узнать, — добавил после паузы, и тут же спохватился, — Нет, ты не подумай, что я тут, это не так…

— Поняла, не так быстро, — поймала его на слове, — Давай попробуем вернуться к моей просьбе в конце нашей временной парочки. Вдруг до того момента, какое-то открытие сделаешь. Если даже очень плохое, все равно говори. Не жалей меня. Договорились?

— Если почувствую скажу, угу, — под нос пробормотал.

Согласился, чтоб отстала, потому не отказал. Забудет ведь. Но ничего, на то, есть я, напомню.