Он отер потное лицо шейным платком.

В этот момент несчастный, подвергшийся операции, испустил пронзительный вопль, потому что один из помощников лекаря плеснул на глубокую рану в его спине горячей смолой, чтобы остановить кровотечение.

– И вы должны заставить этих ваших болванов вести себя потише! – Ван де Вельде презрительно махнул рукой в сторону тяжело раненных матросов. – Их непристойные вопли пугают и оскорбляют мою жену!

Пациент с последним стоном обмяк и затих.

Сэр Фрэнсис мрачно приподнял шляпу, глядя на Катинку:

– Мадам, вы можете не сомневаться в том, что мы учитываем вашу чувствительность. И похоже, этот грубиян предпочел умереть, лишь бы не оскорблять вас и далее, – и продолжил жестким и злым тоном: – Но может быть, вместо того чтобы скулить и позволять себе капризы, вы помогли бы мастеру Неду и занялись ранеными?

Ван де Вельде выпрямился во весь рост, услышав такое, и бешено уставился на сэра Фрэнсиса.

– Минхеер, вы оскорбили мою жену! Да как вы посмели предположить, что она может вести себя как служанка этих грубых крестьян?

– Я приношу извинения вашей леди, но полагаю, что если у нее нет каких-то других причин для пребывания здесь, кроме как украшать собой пейзаж, то вам лучше отвести ее назад в ваш домик и держать там. А здесь почти наверняка будут и другие неприятные картины и звуки, испытывающие ее терпение.

Сэр Фрэнсис кивком приказал Хэлу следовать за собой и повернулся спиной к губернатору.

Они с сыном бок о бок пошли к берегу, мимо матросов, зашивавших тела убитых в парусиновые саваны, и тех, кто уже копал для них могилы. В такую жару хоронить убитых следовало в тот же день.

Хэл сосчитал покрытые парусиной тела.

– Наших здесь только двенадцать, – сообщил ему отец. – Остальные семь – с «Чайки», их вынесло на берег. И еще восьмерых мы захватили в плен. Я как раз хочу с ними разобраться.

Пленники со связанными за спиной руками сидели под охраной на берегу. Подойдя к ним, сэр Фрэнсис сказал достаточно громко, чтобы его услышали все:

– Мистер Кортни, пусть ваши люди подготовят восемь петель вон на том дереве. – Он показал на широко раскинутые ветви огромного дикого инжира. – Мы добавим ему несколько новых фруктов.

И сэр Фрэнсис усмехнулся так жутко, что Хэл вздрогнул.

Восемь пленных матросов в ужасе взвыли:

– Не надо нас вешать, сэр! Нам ведь его лордство приказал! Мы просто делали то, что велено!

Сэр Фрэнсис не обратил на них внимания:

– Подготовьте все, мистер Кортни.

На мгновение Хэл заколебался. Он пришел в смятение при мысли о том, чтобы совершить подобную хладнокровную казнь, но потом увидел выражение отцовского лица и поспешил повиноваться.

Очень быстро через крепкие ветви дерева были перекинуты веревки с петлями на концах. Несколько матросов с «Решительного» стояли наготове, чтобы вздернуть пленных.

Одного за другим матросов с «Чайки» подтащили к болтавшимся в воздухе веревкам, все так же со связанными за спиной руками, и набросили петли им на шеи. По приказу отца Хэл прошел вдоль ряда осужденных, поправляя петли так, чтобы узел каждой находился строго за затылком.

Потом он, побледневший, снова повернулся к отцу, испытывая сильную тошноту. И коснулся лба.

– Все готово к казни, сэр.

Сэр Фрэнсис отвернулся от приговоренных и тихо произнес, почти не разжимая губ:

– Проси о том, чтобы сохранить им жизнь.

– Сэр?.. – Хэл совершенно растерялся.

– Чтоб тебе… – Голос сэра Фрэнсиса изменился. – Умоляй меня пощадить их!

– Прошу прощения, сэр, но нельзя ли пощадить этих людей? – громко заговорил Хэл.

Конец ознакомительного фрагмента.