Слово «уполномоченный» подействовало магически. Голубович со зверским лицом кинулся обратно к будке. Электропривод внутренних ворот включился, и подполковник, не мешкая, бросил «Тойоту» вперед.

В жилой зоне у входа в клуб он выпустил Юрдусова из кабины и ввел в здание. Оба, молча, поднялись на второй этаж, где у тумбочки с телефоном их встретил дневальный из осужденных. Открыв дверь своего кабинета, Челнодаров пропустил туда спутника и сделал знак дневальному подойти.

– Найди Юрдусова и приведи ко мне, – приказал он.

Вскоре в дверь постучали. Юрдусов-младший вяло доложил о прибытии. Патрон стоял спиной к двери. Услышав знакомый голос, он повернулся к брату лицом…

– Даю вам десять минут, – сказал Челнодаров, засекая время по наручным часам. Дверь за ним закрылась.. Ключ в замке резво описал два полных оборота.

Юрдусовы обнялись.

– Братишка, ты? Глазам не верю, – бубнил Хмурый, уткнув нос в плечо Патрона. – Почему не предупредил о визите по зековской почте?

– Стукачей много развелось. Боялся, пронюхают кому не следует, подготовиться успеют. Микрофонов кругом натыкают, камер. А то, с чем я пришел, исключительно для твоих ушей и глаз предназначено. Откровенно говоря, мне бы самому здесь мелькать не стоило. Умнее было бы послать к тебе с весточкой фигуру менее заметную. К сожалению, полного доверия, в последнее время нет никому. Чую, обкладывают меня со всех сторон. За бугор уходить надо. Но разве улежать мне спокойно за бугром на мягких диванах, когда родной брат на тюремной шконке ночами ворочается? Потому сегодня с утра на Матвейчука насел и пробил нам свидание. Пришлось с три короба наврать по поводу срочности, чтобы не заподозрил, какую свинью я его вонючей лавочке подложить собираюсь. Сказал, завтра в Москву на операцию уезжаю. Мол, рак у меня врачи обнаружили. Вот еду, а вернусь ли назад живым – никакой гарантии. Оттого хочу с братом, возможно, в последний раз, повидаться. Он, хорек, верно, до сих пор радуется. Думает, помру, и разожмется рука, что его за глотку держит.

– Постой, – заволновался Хмурый, – ты побег мне устроить хочешь?

– Ну да. Или не рад? Может, ты с какой прапорщицей смазливой жаркий роман закрутил, и зона тебе милее стала, чем «Шератон» или «Хилтон»? – усмехнулся Патрон.

– С ума сошел! Видел бы ты наших дынь ташкентских на кривых ходулях, вряд ли бы про роман заикнулся. И вообще, замечаю, что-то во мне надломилось. Ничего не радует, все опостылело и внутри тяжко, как фраерку дешевому.

– Сам виноват. Я тебя сколько раз просил не зарываться. Не слушал ты меня, отмахивался. Бился я с тобой, бился как рыба об лед. А тюрьма, гляди, какой продвинутой воспиталкой оказалась. Сразу поумнеть заставила.

– Ох заставила! Ты вытащи меня отсюда, братка, а я уж тебя, клянусь, больше не подведу. Родителями нашими клянусь!

– За тем пришел. План зоны нужен и ориентиры. Нарисовать сможешь?

– Смогу. А когда и как я уйду?

Юрдусов-старший подозрительно покосился на дверь и увлек брата подальше от нее.

– Ровно через неделю перед отбоем, – прошептал он, передавая Хмурому сотовый телефон и компактную лазерную указку с зеленым светофильтром. – Я вертолет списанный купил, отремонтировал. Перед отбоем прогуливайся во дворе отряда и жди от меня СМС с подтверждением вылета. Когда вертолет, ориентируясь по начерченному тобою плану, появится над зоной, включи указку и направь ее луч в небо. Свет даст возможность летчику определить твое точное местонахождение. Машина снизится и сбросит лестницу, а от вертухаев тебя снайпер прикроет.

Сам я завтра в Украину махну и схоронюсь там на глухом хуторке. За себя Гусака оставлю. Прикажу ему, начиная с завтрашнего дня, группу, сформированную для твоего освобождения, от внешнего мира изолировать и с семи до десяти вечера ежедневно держать наготове в вертолете. Команду на вылет дам кодированным текстом из Украины за полчаса до начала операции. Таким образом, ни одна живая душа, кроме меня и тебя, до последнего момента не узнает о дне и часе ее проведения. Гусак лично тебя встретит и от вертолета прямиком к хорошему пластическому хирургу на дачу в Подмосковье переправит, где тебе лицо изменят. Как швы подживут, сфотографируешься на новые документы. Я буду связь с Гусаком держать. Когда он сообщит, что ксивы готовы, дам тебе знать, где мы встретимся. Как встретимся, вместе в Турцию двинем.