– На бабу. Фамилию не запомнил. Торопно всё делали. Запалиться боялись. Я почуял, что тута не всё чисто.

– Куда краденое дели?

– Деньги меж собой поделили. Магнитолу и колёса, как обычно, Рябикову загнали. Ну, сбытчику. За сотню. Он жлоб страшный. За копейку папу родного на запчасти разукомплектует. Документы порвали – и в Каму. Ключи от тачки – туда же.

– Во сколько вы у «Речника» были?

– Где-то в начале первого ночи. Мы же годим, чтобы питухи в ресторане набрались до отвала. Чтоб остались самые косые.

– Кукиш на капоте «Волги» рисовали?

– Это я Пашку настропалил. Ну, вроде как, фирменный знак. Как в киношке про банду «Чёрная кошка». А когда он начал на «Волге» рисовать, я его оборвал. «Кончай, – говорю, – придурок! Видал же, кровь у тачки была. Мало ли что». Пашке хоть и восемнадцать уже, и ростом – коломенская верста, а ума – кот наплакал.

– Случаем, в милицию вы не звонили?

– В милицию? Мы чё, дураки ли чё ли?!

– Да я не машину имею в виду. Может позже, под утро, про мёртвую женщину сообщили?

– Не видали мы никакой женщины. Чтоб я сдох!

От подельников Молоканова, Пашки с Женькой, Подлужный и Бойцов выудили идентичную информацию. Пашка, помимо прочего, на следственном эксперименте нарисовал «фирменный знак» шайки – «дулю», как он выражался.

– Ну что, Ляксей, – размышлял Николай, почти по-хозяйски расхаживая по кабинету Подлужного по завершении допросов. – Гладко чешут языками стервецы. Видать, не врут.

– У них совпадение показаний, как на волчьей тропинке – идут след в след, – согласился Подлужный. – Так не сговоришься. Придётся, пока, их данные брать за основу.

– Именно, пока, – обронил Бойцов. – Ничего, Борька с корешами от нас никуда не денется: за угоны на параше им всё одно покряхтеть немерено придётся. План по удобрениям выполнять. Если что, они всегда в тюряге.

– Значит, Николя, начнём сужать район поисков? – вопросительно взглянул следователь на сыщика.

– Именно, – по-деловому откликнулся тот. – Щас дую до Зотова. Занарядим на завтра на повторный поквартирный и подворовой обход оперов, участковых и прочих. Одначе сектор поисков сфокусируем: строго от оперного театра – к Речному вокзалу. А магазином «Речник» и прилегающими злачными учреждениями я займусь лично. Неужто, проморгали в первый раз? Путаная канитель получается.

– Я тоже конструкцию пытаюсь выстроить, а она рассыпается, точно пересохший детский кулич из песка, – посетовал Алексей. – Лужа крови на набережной, но труп – километром выше. Да и у Марины – никаких открытых ран. Следы волочения трупа у театра отсутствуют. И, наконец, на кой ляд убийце тащить мёртвое тело от набережной к центру города? Да при всём при том бросить машину, что под рукой была… Мистика!

– Найдём разгадку этой шарады – раскроем преступление, – устало потягиваясь до хруста в суставах, простонал Бойцов.

– Завтра с утра и попробуем, – тоже разминая тело, затёкшее от долгого сидения, резюмировал Подлужный. – Я займусь проверкой показаний пацанвы на месте угона, а ты – по своей линии.

7

Следователь, расследуя уголовное дело, обязан действовать, неукоснительно соблюдая положения уголовно-процессуального кодекса. Правовые условности, в которых спрессован тысячелетний опыт сыска, наделяют добытые сведения неопровержимостью и доказательственным значением. И они же существенно замедляют темпы расследования. Компенсируют же законные, но черепашьи методы следствия – приданные ему оперативные службы. Поэтому, когда Подлужный закончил проверку показаний корпорации шпаны «Молоканов и К» на месте угона «Волги» (начав с раннего утра), солнце висело в зените.