Мужчина постучался, и отрыв дверь вошел в кабинет заведующего. Там, как и говорила болтушка Света, было довольно много людей: заведующий послеродовым отделением, заведующий приемным отделением, Марго и сам заведующий роддомом.

— Вызывали, Эдуард Константинович?

— Да Саша, проходи!

Солидный мужчина, слегка за шестьдесят, с почти полностью седыми, но густыми волосами, аккуратной бородкой и цепким, мудрым взглядом. Он был врачом от Бога, и руководил роддомом железной рукой. Воспитал достойную смену и, уверившись, что его врачи прекрасно справляются со своими обязанностями, делегировал им большую часть своей мед-практики, переключившись на административные дела. За десять лет он сколотил, можно сказать, золотой состав роддома, выведя его в число лучших в городе. К ним везли самые сложные случаи. Роддом был полностью ориентирован на мамочек и деток. У них было лучшее перинатальное отделение, детская реанимация, постродовое отделение, приемник с лучшими аппаратами диагностики. Палаты разного уровня комфорта, от общих палат, до VIP. Надо отдать должное, что общие платы были прекрасно оборудованы, и мамочки, что поступали к ним по скорой, ни в чем не нуждались. Отношение персонала и уход был на высшем уровне. Заведующий очень трепетно относился именно к этому факту, не разделяя VIP пациентов и тех, кто поступал по полису.

— Саша, — начал Эдуард Константинович. — Думаю, ты догадываешься, по какому поводу мы собрались.

Саша кивнул, и присел на стул, перед Марго, что сидела по другую сторону стола.

— Да, если позволите, во-первых? я хотел бы извиниться перед Марго, за неподобающее отношение к ней, как к даме. Я был груб Марго, за что приношу свои извинения, — мужчина смотрел в глаза женщины, что сидела напротив. — Во-вторых, что касается рабочих моментов, ответственности с себя не снимаю, но если подобное бы повторилось, поступил бы так же.

Марго шумно выдохнула и отвернулась от Саши.

Эдуард едва не закатил глаза. Марго являлась раздражителем для всего коллектива, и никто уже не мог с ней нормально работать, жалобы сыпались отовсюду.

— Саша, Марго утверждает, что ты грубо отобрал у нее пациентку, и унизил при всем коллективе.

Саша удивленно выпучил глаза.

— Чем же я тебя унизил, Марго? — хирург с любопытством смотрел на коллегу.

— Ты еще спрашиваешь? Ты оттолкнул меня! — вскинулась женщина.

— Марго, — Саша чуть наклонился к ней, и заговорил спокойным, миролюбивым голосом. — Ты давила на пациентку, говорила с ней грубо, и довела ее до слез. Девочка, у которой отошли воды, и уже почти сутки были схватки, было раскрытие, просилась отпустить ее домой, и плакала. Ты считаешь, что такое поведение приемлемо? Особенно если учесть, что у нее был крайне сложный случай.

— Она не понимала, что я ей говорила, мне пришлось повысить голос, — не отступала Марго.

— Марго, не ври! — подала голос заведующая приемным. — Я была там, девочка дала тебе согласие на операцию, а ты продолжила на нее чуть ли не орать. А когда она заплакала, всем вообще показалось, что ты готова ее убить.

Марго только поджала губы.

— Марго, ты прекрасный врач, — Саша хотел коснуться ее руки, но женщина отдернула ее. — Но твое психоэмоциональное состояние вызывает опасение всего коллектива.

— Я знаю, что вы все так и ждете, чтоб меня уволили!

— Марго, никто этого не хочет…. — начал Эдуард.

— Ой, да перестаньте уже сопли разводить, — раздался голос Дмитрия, заведующего перинатального отделения. — Марго, никто не хочет, чтоб тебя увольняли, но ты откровенно всех достала. Все хотят нормально работать, а не терпеть твои истерики. Еще бы десять минут выяснения отношений в приемнике, и у младенца началось бы кислородное голодание, не мне рассказывать тебе, что это значит.