– Если бы вам предложили возможность выбора другой профессии врача, какую бы вы выбрали?

– Я бы выбрал профессию ревматолога. Скучный врач, которого посетите, когда с вас будет сыпаться перхоть и вам будут безразличны последствия его лечения.

«Шутками он умеет говорить правду, – подумала Наида, – и странное дело: друзья не обижаются. Странное психологическое состояние, когда место человека занимает его авторитет, его харизма».

– В газетах ваша характеристика – клише? – спрашивает журналист. – «Криклив, безжалостен, вульгарен, несносен, упрям…» Это что, качества хирурга?

– Неправильно пишут: я спокоен как удав, сдержан и собран, – заявляет Рашид. – Хотя надо сказать, что хирурги сами по себе бывают жестоки, и, как правило, это оправдывается хорошими результатами, что способствует росту профессионализма и дисциплины коллектива.

– У вас есть хобби?

– Нарды.

«Конечно, нарды для него не только хобби, но и полное расслабление, – хотела его поправить Наида. – Айгум тут как тут: крики, ругательства и вечные споры…»

– Перейдём к вашему главному призванию – человека учёного. За какую научную работу вам присвоили звание кандидата наук?

– Это было давно, в 1948 году, и называлась кандидатская диссертация… сейчас вспомню… «Изменение костей голени при варикозном расширении вен нижних конечностей». Она целиком была посвящена проблеме лечения венозных заболеваний.

– А что сделало вас известным в научном мире?

– Я защищал свои открытия на международных конгрессах и симпозиумах Мой доклад на первом Международном конгрессе флебологов в Париже «Некоторые вопросы патогенеза и исследования варикоза вен» вызвал в среде моих коллег резонанс и был переведён на многие языки мира. А на третьем съезде флебологов в Амстердаме я выступил уже с новым исследованием – «Новая систематизация патогенеза, клиники и лечения варикоза вен». Затем было моё выступление в Швейцарии с докладом» Костные изменения при хроническом венозном стазе». С другими докладами меня слушали в Чили, Аргентине, Франции и, конечно, в Москве.

– И к вам пришло мировое признание – вас можно назвать пионером в области современного изучения венозных заболеваний?

– Ну что вы! Варикоз существует столько же, сколько человечество. Его диагностировали и лечили задолго до Галена и Авиценны. В Сахаре нашли наскальный рисунок, на котором изображены танцующие люди с бинтами на ногах. Это варикоз времён пирамид и фараонов. Доказательством являются мумии с признаками варикозного расширения вен и следами проведённого лечения. Хотя не было ни малейшего представления об антисептике и подобающих хирургических инструментов, всё равно делались отчаянные попытки проведения операций. Гален удалял тромбозы при помощи специального крючка, хотя люди умирали от заражений – не было антисептики. В лечении ног основоположником тугого бинтования был Авиценна. И в настоящее время компрессии являются неоспоримым фактором успешной реализации лечения варикоза вен. А из современников я бы отметил… Вообще–то, основателем флебологии в России считается Алексей Троянов, который использовал метод перевязки и резекции подкожной вены у её устья. Это было до революции. Потом этим до 1950 года мало кто занимался, считая вены пассивными трубками, несущими кровь. Не видели глазами, как обращается кровь в венах. Вот я и начал разрабатывать методы, которые позволили бы видеть разветвления вен и обнаруживать характер их болезни. Сеть венозных разветвлений несёт кровь из мельчайших сосудов в более крупные и в сердце. Для того чтобы увидеть поток крови в вене, обычно вводили специальный раствор. Закачка контрастирующего вещества в одну вену позволяла видеть поток крови только в одной вене. Это недостаток. Я же предложил впервые в мире осуществить ввод этого вещества в губчатую отдалённую кость, что позволило заполнить всю венозную сеть. Этот метод получил название «чреспяточная флебография».