Но даже с таким послужным списком шанс на то, что одно из трёх бюджетных мест в ординатуру, по направлению хирургии будет моё, был настолько ничтожно мал, что я просто в какой-то момент приняла, что пока было не моё время.

После университета я уже могла пойти работать в медицину, просто свою цель мне пришлось бы ненадолго отодвинуть. Я даже всё просчитала: решила работать в больнице мед.сестрой, откладывать деньги с зарплаты, подрабатывать где-то ещё. Таким образом, лет через пять я должна была накопить достаточно, чтобы взять ещё кредит, и поступить таки в ординатуру.

Но, всё пошло совсем не так.

В один из летних дней, я пришла домой, а моя шестидесяти восьмилетняя бабушка вдруг заявила, что устроилась на работу консьержкой в соседний дом. Чуть позже я заметила, что куда-то пропали её золотые серёжки, и золотая цепочка с золотым крестиком. Пришлось серьезно прижать бабулю. Тот день я помнила, как сейчас.

«- Бабушка, я всегда говорила тебе правду, и прошу от тебя того же. Если тебя кто-то шантажирует, или ты влипла в какую-то историю, просто скажи. Мы же семья! Кто ещё будет помогать друг другу, как не мы! – Я была очень расстроена, чувствовала, что бабуля что-то не договаривала, но не могла её разговорить.

- Так я это и делаю, Анечка. Помогаю. Ты уж прости, что мать тебе такую непутевую вырастила… Я ж много не могу, но хоть что-то… - В глазах бабушки застыли слёзы. Так было всегда, когда она вспоминала про мою «мать». Она всю жизнь несла на себе этот комплекс вины, что я росла без родителей, сколько бы я не убеждала её, что я абсолютно довольна своей жизнью.

- Бабуля. – Я села прямо на пол, у её ног. Бабушка сидела на табуретке на кухне. – Что ты сделала?

Бабушка виновато опустила голову.

- К ректору твоему ходила. Денег дала, чтобы тебя на бюджетное место взяли. – Она не смотрела мне в глаза, перебирая край своего застиранного халата.

- Откуда деньги? – Не своим голосом спросила я. Никаких накоплений у нас отродясь не было.

- Золото своё в ломбард отнесла, и кредит взяла. Правда, мне в Сэрбанке не давали, а в «Деньги.Быстро» сразу оформили…

Я прикрыла рот рукой, чтобы не сказать чего-то лишнего. Моя бабушка была наивной пенсионеркой, и то, что её могли облапошить…

- Не переживай, Анечка. – Тут же засуетилась бабушка, взяв меня за лицо. – Я всё просчитала. Работу вот нашла. Зарплатой буду кредит гасить. Там как раз выходит зарплата, плюс ещё две тысячи. Подужмемся немного…

- Бабуль. – Я уже не могла сдерживать слёз, и одна крупная выкатилась из моего глаза. Бабушка тут же стёрла её своей мягкой теплой чуть морщинистой ладошкой. – Зачем?

- Анюта, солнышко моё. Я тебя так люблю! Больше жизни, ты знаешь? И так виновата перед тобой, что ты одна росла, во всём себя ущемляла. Дай мне сделать хотя бы это. Я ж знаю, что это мечта твоя. Поработаю полгода, не рассыплюсь. Там кредит на пятьдесят тысяч всего. Справлюсь. А ты у меня будешь звёздочкой. Я всегда это знала. Дай бабушке хоть раз в жизни о тебе позаботится, и хоть что-то сделать правильно…»

Весь вечер я прорыдала. От бессилия, какой-то вселенской несправедливости.

А через два дня в списках тех, кто прошёл на бюджет я увидела три фамилии, расставленные в соответствии с набранными на вступительных испытаниях баллами.

На первом месте фамилию сына ректора.

На втором дочери мэра города, которая училась со мной на курсе, но я даже в лицо её не знала, так часто она появлялась в университете.

И на третьем месте свою.

Стоило ли говорить, что сейчас, спустя полтора года ординатуры, меня не сильно пугал этот взгляд, которым «уважаемый всеми хирург Волков» пытался пригвоздить меня к стенке?