– В смысле – своих же воинов? – не понял я.

– Кто-то из псов так и делает, – удивил меня маг. – У них тоже есть своя иерархия и кланы. И самые молодые семьи щедро меняют жизнь своих воинов на потенциальное преимущество в количестве легионеров.

На мой взгляд, приносить в жертву один легион, чтобы через портал прошли два легиона, столь же глупо, как разменивать легионы один к одному.

Хотя, стоп! Что мешает псам отправить порталом не манипулу воинов, а, к примеру, манипулу некромантов?

Видимо, вопрос слишком явно читался у меня на лице, поскольку маг усмехнулся.

– Я знаю, о чём ты подумал. Но, к нашему счастью, у порталов песьеголовых имеется множество ограничений. И ключевое из них следующее.

Менталист посмотрел на меня, словно решая, говорить или нет, но всё же продолжил.

– Дело в том, что, чем могущественнее разумный, тем больше жертвенной крови необходимо для его отправки. Если простой воин идёт в соотношении один к одному, то воин-ветеран может стоить пяти жизней. А про шаманов я и вовсе молчу.

Я тут же задумался, сколько народу псы принесли в жертву, чтобы отправить на Порог Денебери!

– Были случаи, когда некроманты шли на всевозможные ухищрения, – продолжил тем временем менталист. – Полностью опустошали свой источник или накладывали на себя ограничения, понижающие уровни и ранги…

Менталист усмехнулся и покачал головой.

– Но последние лет сто таких случаев зафиксировано не было. Видимо, некроманты осознали, что это билет в один конец.

– Это всё очень интересно, – чем больше говорил менталист, тем тревожней мне становилось. – Но почему вы мне это рассказываете?

– А ты как думаешь? – усмехнулся маг.

– А чего тут думать? – Я попытался скопировать усмешку менталиста. – Если в самом начале нашего разговора вы назвали меня Одержимым?

– Не совсем верно, – поморщился маг. – Я диагностировал признаки Одержимости. Это разные вещи.

– Одержимый и Одержимость? – переспросил я. – По-моему, одно и то же.

– Скажем так, – немного помолчав, произнёс менталист, – Одержимый совершенно точно имеет признаки Одержимости. А вот человек с признаками Одержимости не всегда Одержимый.

И тут же, не давая мне ответить, маг впился в меня пронзительным взглядом.

– Когда я щёлкнул пальцами, что ты почувствовал?

– Мир стал тусклее, – признался я. – Эмоции немного изменились.

– Это всё потому, что на тебя влияла некая сущность, – пояснил маг. – И, думаю, мы оба знаем, какая.

– Тот некромант, который хотел принести меня в жертву? – Мне не оставалось ничего другого, как в очередной раз разыграть карту Денебери.

– Именно, – кивнул менталист. – И здесь два варианта. Либо это был совсем слабенький маг или мистик, как их называют песьеголовые, или, наоборот, сильный некромант, намеренно сковавший свои возможности.

– Но… зачем?

– Вот и мне бы хотелось узнать, зачем, – снова усмехнулся маг. – А заодно понять, откуда у тебя в ауре аж две Печати Смерти.

– Одна от…

– Я в курсе, – перебил меня маг. – Скажу больше, я прекрасно чувствую твой шрам, и даже больше – я вижу… Грани.

– Не знал, что менталисты умеют такое, – не удержался я.

– Менталисты много чего умеют, – ничуть не смутился маг.

– И от них так же разит Смертью, как от некромантов?

На этот раз я, видимо, перегнул палку, поскольку маг посмотрел на меня чуть более внимательней, чем до этого.

– Какой Смертью? – переспросил менталист. – Я же не вампир и не маг Смерти.

– При чём здесь вампир?

– Те ещё менталисты, – усмехнулся маг. – И Смертью от них несёт – только в путь. Больше только от Тёмных.

– Ну, так от вас… – Я посмотрел на его ауру и… удивлённо нахмурился. – Странно… Я точно чувствовал, что от вас веет Смертью. Вы ещё показались мне чертовски похожим на того некроманта!