Д’Арпентиньи приступил к изучению хиромантии по случайности в высшей степени оригинальной. Он принимал участие как молодой офицер в испанской кампании Наполеона I. На поле битвы пришла андалузская цыганка и предложила ему сказать всю правду по руке. И хотя он без улыбки не мог слушать фантастические пророчества старухи, все же заметил в ее болтовне многое, заслуживающее внимания. И это толкнуло его на мысль серьезно заняться данным предметом. С большим рвением углубился он в записки старинных авторов, пока основательно не изучил их разные толкования. И решил он убедиться на практике в верности своих теоретических познаний. В продолжение многих лет изучал он и сравнивал руки окружающих, разбирал детально их построение, развитие и, воссоздав на основании совокупности этих исследований нечто законченное, передал это в строго научной систематической форме. Тождество человека с его рукой – это, по мнению д’Арпентиньи, ключ к познанию. Он является творцом искусства хиромантии, объясняя ее физиологическими явлениями, так как заметил, что физиология с хиромантией находятся в тесной связи между собой, одна дополняет другую.

Кроме д’Арпентиньи, Е. Г. Карус в новом своем произведении 1846 года под заглавием «Основы и значения различных форм рук» и Иоанн Лансберг в своем трактате «О ладони» (1861 года) стараются доказать научную основу хирософии. Но, к сожалению, им не хватало того богатого материала, которым обладал д’Арпентиньи для своих научных выкладок. По рекомендованному методу д’Арпентиньи уже больше пятнадцати лет существует в Гепасе графологический институт.

Чтобы удовлетворить громадный спрос на сочинения по хиромантии, появились наряду с большим количеством оригинальных книг переводы с французского, латинского и даже арабского языков, тут же и «индийская астрология» Абугала бен Омара. Иногда публика довольствовалась и комментариями. В период расцвета, с середины XVII до конца XVIII века, были даже отдельные кафедры хиромантии при университетах. Весьма популярны были лекции профессора Гекснера, читавшего в июне 1700 года, и профессора Адама Ницкого в Галле, который читал эту науку вместе с астрологией и магией в 1780 году.

С наступлением так называемой просветительской эпохи пропал интерес к такого рода наукам вообще, а в частности и к хиромантии. Слишком долго и основательно занимались одно время изучением глубин и тайников человеческой души, слишком много философствовали, хотели, познав все тайны в природе человека, этим самым победить ее. Но когда убедились, что человеческая психика слишком сложна и загадочна, чтобы уловить все тонкости и познать ее, то отказались от этих тщетных попыток, чувствовали себя уж очень усталыми от путешествия в дебрях человеческой натуры. Оглянувшись, должны были заметить, что так увлеклись человеком, что забыли все явления окружающего мира.

Тут-то и наступила новая эра положительных наук. Они основывались исключительно на опыте. Борясь против господствовавших течений и влияний прежнего времени, они не признавали ничего другого, кроме эмпирического метода. Но в своем похвальном усердии новые поборники эмпиризма зашли уж слишком далеко. Они упустили из виду, что этот метод при некоторых исследованиях может быть применим только условно. Умышленно закрывались глаза на тот факт, что точный опыт по отношению к тонкому, совершеннейшему созданию природы – человеку, к его непонятной сущности не может быть проведен. Дальше продолжаться так не могло. Вскоре убедились, что перехватили через край, и отказались от этих грубых приемов науки. Опять обратились к глубинам человека.