Сквозь отравляющую пелену своих новых открытый, улавливаю голос Майи.

– Мот?!

– А что?

– Знаешь, что он любит?

Отрицательно качаю головой. Секреты, которыми Матвей со мной поделился, только мои. Я не сделаю их достоянием общественности даже в такой непростой ситуации. Это то немногое, что останется у меня на память о коротком и всепоглощающем умопомрачении.

– Себя красивого, химию свою ненаглядную и биологию. Он вообще спит и видит стать знаменитым хирургом.

– И что в этом плохого?

Девушка смотрит на меня ошарашенным взглядом.

– Нет, если он самовлюбленный тип – это, конечно, плохо, но в остальном, – второпях добавляю я, пытаясь припомнить: разве я заметила в нем эту наклонность, и после признаюсь: – Я тоже мечтаю в медицинский поступить и стать высококлассным специалистом.

– Вы оба немножко чокнутые, – резюмирует Майя, закатывая глаза. – Нормальная девушка в твоем возрасте мечтает о любви!

Еле дожидаюсь звонка с последнего урока. Хочу скорее вырваться из класса, чтобы не задохнуться от обиды и разочарования рядом с человеком, играющим чужими чувствами.

Хочется трусливо спрятаться в своей комнате и дать волю слезам, которые с утра норовят убежать, из-за всех этих убийственных новостей. Даже первая неделя испытаний на прочность по сравнению с тем, что произошло за эти несколько часов, кажется цветочками.

Распрощавшись в гардеробе с копушей Майей, выхожу за ворота и замечаю красную спортивную машину, на которой, облокотившись бедром, расположился Матвей. Рядом, желая привлечь внимание, трется Яна.

Знаю, не стоит на них смотреть, не надо подливать масла в огонь, но не могу отвести взгляд. Как привороженная^ пялюсь на картинку, от которой саднит все внутри. Мазохистка.

Парень, заметив меня, открывает дверь и забирается в салон. Девчонка садится следом на соседнее сиденье.

«Даже тут избегает», – горько усмехаюсь пришедшей мысли и, прежде чем демонстративно отвернуться от них, вижу через лобовое стекло, как Яна тянется к Матвею и целует его.

Получила!

Финальные ядовитые ягодки отвратительного дня. Если до этого я была ранена, то теперь убита контрольным выстрелом в голову.

Отворачиваюсь, безжалостно кусаю губы, чтобы не разреветься, прямо посреди улицы и лечу на свою тропинку, ведущую к дому, пытаясь срочно удалить из памяти увиденное.

– Аниса! – слышу свое имя, произнесенное Егором, и убыстряюсь.

Только его мне не хватало.

– Аниса, подожди!

Какой приставучий.

Обреченно вздыхаю, поворачиваюсь, но стараюсь не смотреть в лицо парню.

– Я провожу тебя.

Качаю головой и, соскребя себя в единую субстанцию, выдыхаю:

– Не надо.

– Егор, – доносится голос Матвея. – Долго тебя еще ждать?

– Поезжай, – бросаю я и отворачиваюсь, чтобы продолжить свое бегство, но он ловит меня за руку.

Хочу выдернуть, но парень вцепился в меня мертвой хваткой.

– Не надо меня ждать. Я Анису провожу.

Оборачиваюсь и сталкиваюсь взглядом с парнем, поранившем сегодня мое сердце. Он распарывает рану еще глубже. Поспешно отвожу глаза и, борясь со своими подступившими к горлу эмоциями, на автопилоте начинаю перебирать ногами в сторону дома, утягивая за собой Егора.

Парень, «вылезая из кожи», старается реабилитироваться за вчерашний инцидент, но мне безразличны его извинения и ненужные его обещания.

Вообще слова Егора звучат фоном. Я слышу, что он что-то говорит, и даже иногда улавливаю слово другое, из чего понимаю суть, но точно не слушаю. Перед глазами зависла картинка, как Яна целует Матвея, и он не возражает.

Она действительно его девушка, а я глупая столько уже всего нафантазировала себе про нас…

Как же больно от правды, что преподнес сегодняшний день.