Представитель управляющей компании тем временем уже открыл решётку. Марк поднялся к сидевшим на верхних ступеньках детям. Забрал из рук нюхавшего флакон. Посмотрел на Сашку. Наполнился гневом от его малосоображающего вида, хотелось немедленно открутить ему уши. Однако проблема была посерьёзнее – вернуть детей родителям, а они были не в том состоянии, чтобы сказать, где живут. Пришлось вызывать участкового и отводить их в детскую комнату в полицейском участке. Дальше ими должны были заняться специально подготовленные кадры из службы по делам несовершеннолетних. Сашку для начала отвёл домой. Запер его в комнате. Катю предупредил, чтобы не выпускала его и вообще не вела с ним пока никаких разговоров. В данный момент это всё равно было бесполезно.

Когда вернулся, Катя, открыв ему дверь, прижалась к нему, уткнувшись в грудь, пробормотала измученно:

– Спасибо…

Марк опять взял её за предплечья, отодвинул от себя. Он так пока и не решил, как действовать в её направлении дальше. Всё-таки она не посторонняя женщина, с которой можно было бы расслабиться, получить удовольствие и уйти. Ему нужно было выяснить, чего она ждёт от него в отношении себя. Если, конечно, чего-то ждёт и это не просто жест матери, благодарной, что ей привели загулявшего ребёнка.

– Марк, – Катя подняла на него глаза, в них читались переживания за сына и чувство неловкости, – я понимаю, что прошу слишком многого, но… ты… не мог бы пожить с нами несколько дней? Чтобы создать видимость семьи… Мне кажется, он из-за этого так себя ведёт. Последнее время всё выспрашивал, почему мы разошлись…

Марк задержал дыхание, медленно выдохнул, не представлял, что ответить. В семью ему не хотелось даже «играть», он дорожил своей не так давно обретённой свободой. Тем более что несколько дней Сашкину проблему не решат, а вот запутать их жизни могут.

– И что ты ему ответила?

– Что… мы разлюбили друг друга, но продолжаем любить его, потому что он наш сын.

Марк в душе воспротивился такой формулировке. К Сашке он испытывал чувства, близкие к прохладным. Как и вообще к детям.

– Я знаю, у тебя работа и… женщины, но, может, ты выкроишь для нас хоть чуть-чуть времени? Чтобы вместе ужинать и завтракать…

– А спать?

Квартира была двухкомнатной: одна, та, что побольше и раньше была гостиной, а потом комнатой тёщи, – теперь Сашкина, другая – их бывшая спальня.

Катя зарделась.

– Я постелю тебе матрас на полу в моей комнате…

Марк внутренне расхохотался: кто бы увидел его, успешного банкира, спящего на матрасе на полу в двушке в спальном районе… Был вариант перевезти их к себе… Но этот вариант имел бы вообще непредсказуемые последствия…

– Я не смогу спокойно спать так близко от тебя, – наконец вымолвил он, решив прояснить хотя бы один вопрос – чего она ждёт для себя?..

Катю словно окунули в банку с алой краской. Она быстро развернулась и ушла на кухню.

Марк неожиданно подумал: он её первый мужчина… и уж не единственный ли?.. Моменты их близости за четыре года брака можно было пересчитать по пальцам. Конечно, не одной руки, но всё же… А потом она восемь лет была… одна?.. Он почувствовал чей-то пристальный взгляд. Обернулся – со стены смотрели женские глаза, взятые крупно, только зрачок, белок, веки и ресницы. Смотрели изучающе, словно пытались разгадать его мысли.

Глава 3

Он подошёл к Сашкиной двери, прислушался. Тишина. Осторожно открыл. Сын спал, на губах всё ещё играла глупая улыбка. Марк покачал головой, вот ведь проблема нарисовалась, откуда не ждал… Направился на кухню. Катя накрыла стол к ужину. Встречаться с ним глазами избегала. Щёки, шея и грудь в вырезе платья всё ещё были розовые от смущения. Выглядела очень сексуально, и Марк понимал, что действительно не в состоянии будет просто лежать на матрасе рядом с её, точнее – их бывшей супружеской, кроватью. Но и уходить от такой женщины не хотелось…