– Не гуди! Приеду.

– Завтра тебя жду, – уточнил Вячеслав.

– Ты ошалел? Когда я успею? – Олег почесал макушку и махнул рукой: – А леший с тобой! Жди. Только не думай, что мы сможем предаться разгульной жизни и наслаждаться кавказскими застольями.

– Ха! – ответил на это Богданов и прервал связь.

– А почему Магас? – Олег сонно щурился на огни за окном автомобиля. – Наш Евкоев из Владикавказа.

Богданов сам вел черную «БМВ». Ему, как проверяющему из министерства, тут всячески благоволили.

– Так у него же родственники там и друзей полно, – Славка оборачивался на сидящего на заднем сиденье Олега. – Пригороды Владикавказа ингуши считают своей территорией. Да там их много. Ты же чекист, должен на два метра под землей видеть!

– На дорогу смотри! Тут тебе не Москва. Они тоже на дорогу не смотрят. А потом перестрелка начнется. Ни твоя, ни моя ксивы не спасут. Надеюсь, мы не посреди ночи в Магас отправимся?

– Можем. Тут езды около часа. Но лучше с утречка. Ты же в местном УФСБ должен показаться.

– Вообще-то, стоит, – кивнул Ермилов.

Он всегда трудно адаптировался к новой обстановке. Еще утром был в дождливой Москве, бегал по кабинетам дома-два, оформлял командировку, одобренную Плотниковым, связался с Северо-Кавказским УФСБ, известив о своем прибытии. А теперь уже за окном машины темные силуэты гор Скалистого хребта, жара даже сейчас, ранним южным вечером, порожистый Терек, подсвеченный фонарями вдоль набережной. Усиленный динамиками мелодичный призыв муэдзина к молитве, доносившийся из мечети.

Ермилов успел в Москве только заскочить домой, собрать вещи, благо на служебной машине подвезли, и полчаса отдохнуть, если это можно назвать отдыхом.

– В цирк! Ты же обещал! – прыгала по комнате Наташка, пока он прилег перед дорогой, чтобы собраться с мыслями.

Хвост из рыжих лисьих волос взлетал у нее над головой, когда Наташка оглушительно приземлялась на многострадальный паркет, и оседал на узенькие плечи, когда она снова подскакивала.

Древний, дряхлый Мартин возмущенно крутил головой от производимого девчонкой шума, выглядывая со своего собачьего диванчика, стоящего в спальне между балконной дверью и трюмо.

– Я уже старый для цирка.

– Ну я же не прошу тебя там выступать! – надулась Наташка.

– Сходи с братом, – зевнул Ермилов, пытаясь вспомнить, чем он руководствовался двенадцать лет назад, когда произвел на свет эту рыжую, наглую (похлеще Петьки в его юные годы) бестию.

Ему очень хотелось побыть в тишине, а не вздрагивать под щелчки шлепанцев об острые розовые Наташкины пятки, издающие звук кастаньет. Она все еще скакала на месте от переизбытка энергии.

Потом он мчался в аэропорт, а в ушах все еще звучали эти ритмичные щелчки…

Богданов зарулил на стоянку около здания гостиницы «Владикавказ» с улицы Коцоева. В огромном вестибюле пол в большую бело-зеленую кафельную клетку вызвал у Ермилова чувство подавленности. Слишком уж все монументально. Этажей десять – довольно большая гостиница и плотно заселенная в летний сезон. Номер оказался вполне приличный, немного в советском духе. В темноте вид из окна не впечатлил – редкие огни и словно бы лес, что ли, впереди. Терек только угадывался, давая отблеск от луны и фонарей.

Ермилов разочарованно задернул шторы, собираясь завалиться на просторную кровать и выспаться перед завтрашними делами. К вечеру он должен был вернуться в Москву, как велел Плотников. Петр Анатольевич не любил надолго выпускать сотрудников из своего начальственного поля зрения. Сам всегда динамично работал и того же требовал от подчиненных.

Он вообще уже начал проявлять недовольство, что Ермилов так долго отрабатывает информацию по этой справке.