Под ворохом его мертвецки спокойных объяснений я опешила. Фиолетовый туман рассеялся, чёрный дым тоже. Перестали колоться током напряжённые лопатки. Теперь кололо только в груди. Было жутко совестно.
– Почему ты подумала, что я тебя обманул? Кто тебе такое сказал?
– Никто… – проблеяла я. – Паша, извини меня, пожалуйста. Я ошиблась. Просто… мне… это приснилось.
Карие глаза, моментально смягчившись, сощурились в улыбке:
– Ох, иди сюда, глупенькая… – прежний Паша вернулся. Притянув меня к себе, он ласково провёл холодными пальцами по моим волосам. – Малыш, да, я всё понимаю. Твой дар совершенствуется с каждым днём, и тебя всё чаще могут посещать видения, до мелочей сбывающиеся в реальности. Так бывает, это нормально. Но всё же иногда сны – это просто сны…
Придерживая за плечи, он осторожно, как несмышлёного ребёнка, повёл меня по ступеням на нижний этаж:
– Не бойся, малышка. Я тебя не обману. Я тебе предан и буду ждать столько, сколько понадобится. И давай отныне договоримся: если тебя что-то тревожит, сначала обсуди это со мной, и только потом уже – с другими. Хорошо?..
Спиной, напряжённым онемевшим затылком я почувствовала, что следом за нами на площадку у лестницы вышел, оставив своих студентов в аудитории, Чернов. Прислушался к обрывкам нашего разговора. Принюхался – то ли к фиолетовому оргону, то ли к клубам угольного дыма, которые, медленно переплетаясь, поднимались к куполу института…
Скрестив руки на груди, он ещё долго смотрел нам вслед, и взгляд его был мрачнее тучи.
Глава 8. Знак свыше
Увидев Чародееву, Яшка побледнел, как полотно, только не понятно – от испуга или от внезапно нахлынувшей радости. Пробормотав что-то про синий оргон, который «водопадом хлещет из пробоя», он усадил её на своё место рядом со мной, а сам пересел назад и положил обе руки на затылок девушке. В такой позе он сидел половину пары по биологии, не шевелясь и впервые за всё время отказавшись записывать новый материал. Анна Александровна ничего ему не возразила. Похоже, переглянувшись с ним, она без слов поняла, что сегодня он занят практикой, а не теорией, поэтому просто посоветовала позже переписать лекцию у меня.
Правда, мне тоже оказалось не до учёбы. Тучи сгущались со всех сторон – нужно было что-то делать. Поколебавшись несколько минут, я прикрылась учебником и всё же написала сообщение Чернову:
– У меня проблемы. Утром мы снова чуть не сцепились.
Молчать дальше смысла нет. Бенефактор явно прожигал меня глазами не просто так. Видимо, комендант всё же настучал ему о моей утренней выходке, и чем дольше я теперь буду прятаться, тем больше подозрений на себя нашлю.
– Ты о Паше? – ответа не пришлось долго ждать, но он поставил меня в тупик. Почему Чернов притворяется, что не в курсе?.. Решил воспользоваться излюбленным трюком следаков на допросе? Закосить под дурачка, чтобы усыпить бдительность, развязать подозреваемому язык и выведать максимум подробностей?.. Нет, я на это не поведусь. Нужно сразу идти в наступление.
– Я о коллекционере. Если это не ваш розыгрыш, если вы не специально натравили на меня эту тварь, то теперь вы сами видите, что я не справляюсь одна! – напечатала я быстро.
– А что с Колдуновым? Он не обидел тебя?
Хороший вопрос вообще-то. Я ведь и сама не знаю, обидел он меня или нет. То, что он сделал с Лизкой, ужасало. И хотя подруга утверждала, что это был очень мягкий энергетический удар, скорее даже шлепок, мне всё равно стало не по себе. Слишком уж пугали эти на секунду помрачневшие, жестокие холодные глаза. Возможно, зайди ссора чуть дальше, он ударил бы и меня.