Довольно быстро из рядового менеджера я превратился именно в такого «креативного директора», и командовал небольшим отделом из десяти человек. С началом кризиса шестерых уволили, и в моем подчинении сохранилось всего четверо сотрудников. Не знаю, где как, а у нас креативный директор – довольно-таки мелкая сошка и подчиняется нашему исполнительному директору. А вот исполнительный директор является «правой рукой» генерального, и несет на себе ответственность за все операции компании, их развитие и разработку, воплощение в жизнь стратегических замыслов, контролирует работу всей фирмы. Таких «правых рук» у нашего генерального несколько. Зато – ни одной левой, как мне известно.

– …а что у тебя по проекту «Листопад»? Заканчиваешь? Как твои менеджеры? – осведомился Леонид.

– Уже закончил, и ребята мои все сделали, вот и расслабились. Там только документы оформить, сопроводиловку распечатать и можно отправлять заказчику. Я думаю оставшиеся деяния на стажеров свалить. Пусть привыкают к бюрократическим работам.

Стажеры у нас – вообще отдельная песня. Трудятся они в реальной среде и с полной отдачей: видят, как происходят технологические процессы, начинают понимать, что есть истина и что такое фунт лиха. За каждым из них закрепляется наставник, содействующий их адаптации к нашей фирме. Стажировки проводятся не только летом, но и в течение года. Чаще всего они оплачиваются по минимуму, но дальновидные студенты воспринимают происходящее как приобретение драгоценного опыта. Опыта, который можно получить бесплатно. Отсеиваются, конечно. И очень многие. Условия у стажеров тяжелые, и не все понимают сначала, на что идут.

– Нет уж! Сам все доделай. Заключительные действия – они же зачастую и есть самые важные… Хотя… ладно, – вдруг поменял свое решение Леонид, увидев мою кислую физиономию, – поручай стажерам. Только проверь потом все самолично! Ты как-никак ответственный за все это дерьмо… Вот. А теперь по новой разработке. По «Химере». Очень дорогостоящий проект, куда вложены весьма значительные средства. Еще до кризиса, как ты понимаешь. Вложены они не нами, и до нашего туда приглашения. В этом деле принимает участие частично Европейский союз, Южная Корея и Япония, а теперь подключилась и наша страна. Бабло нам уже поступает…

– Даже так? Ну, ни хрена ж себе! А мы-то с какого боку туда затесались? И что за проект такой? Какой-нибудь контроль наркотрафика? Из Афганистана в Европу?

– Да нет, дело вполне тихое и безопасное, – засмеялся Леонид. – Такой виртуальный мир. Согласно легенде, время примерно соответствует европейскому средневековью или как бы средневековью, но не настоящему, а такая вот альтернативная история. Типа того, что бы произошло в Европе, если бы никакого технического прогресса не было, и мир тысячу лет развивался бы по средневековым образцам и технологиям. Причем там не наш мир, а некий параллельный, со своей историей и всем прочим. Все географические названия, вообще вся география – сугубо оригинальна, никаких аналогий.

– Мы теперь что, иностранные агенты, если такое мощное финансирование?

– Нет. Наш случай не подпадает под закон об иноагентах. В общем, планы у создателей грандиозные и далеко идущие.

– Далеко идущие планы имеют свойство уходить безвозвратно…

Стелла имела на сегодня далеко идущие планы, но когда утром посмотрела на себя в зеркало, то чуть не умерла от ужаса… «Нет, с этим пора срочно что-то сделать… – думала девушка. – И начать бы прямо сегодня, не откладывая на понедельник, как обычно бывает в таких случаях. Нет, я не поправилась, но от такого питания, как у меня сейчас, по-видимому, уже начал проявляться целлюлит. Страх-то какой! На попе особенно заметно! Только не это! Надо что-то срочно придумывать. Подкраситься, что ли?»