– Нет, повелитель. Вас желает видеть госпожа Вульфила. – Торжественным тоном заявил этот парень. Можно было подумать, что меня желает видеть не кто иной, как генсек ООН или, как минимум, глава Международного Валютного Фонда. – Разрешите?

– Прямо сейчас? – чисто механически осведомился я. Судя по виду слуги можно было не сомневаться, что особых вариантов уже нет.

– Да, повелитель. Она здесь.

В этот момент двери раскрылись, и вошла давешняя дама, что я сегодня имел счастье лицезреть в своей ложе. На ней уже не было сверкающих драгоценностей, да и одежда стала другой. Сейчас на ней сидело легкое платье неопределенного покроя. Судя по складкам – только оно одно.

– Ступай, Ольгерд! – сказала она властным голосом. Но старший слуга, не трогаясь с места, вопросительно взглянул на меня.

– Спасибо, Ольгерд, можешь чувствовать себя свободным, – сказал я, и посмотрел на «госпожу».

…Она глубоко дышала, а ноздри ее расширялись от возбуждения. Я знал тогда, что зовут эту бабу Вульфила, но понятие не имел как надо правильно обращаться с ней. Довольно быстро стало понятно, зачем она пришла, но тогда мне совсем ничего хотелось. Кажется, прекрасно понимал все ее желания и устремления. Но мало ли какие у нее могли возникнуть идеи на мой счет? Вдруг не оправдаю ожиданий и надежд? Трудно было не сообразить, что означает эта полуулыбка, почти открытая грудь, облегающая юбка из мягкой тонкой полупрозрачной ткани…

– У меня есть женщина, – почему-то бухнул я. – И я ее люблю.

– Мне все равно, – спокойно сказала она, и села на низкое кресло из какого-то черного дерева, забросив ногу на ногу и поддернув юбку так, что обнажилось круглое колено. – Ты мой муж и любить должен только меня.

– Зачем тебе это надо?

– Долг. Ты должен исполнять свой супружеский долг. Вспомни, нашу первую ночь. Помнишь, ты же был тогда очень счастлив? Ты признался тогда, что все для меня сделаешь, о чем только я не попрошу. А я тогда сказала, что попрошу, но позже, а еще ты мне сказал, что всегда исполняешь свои обещания. Слово мужчины. И вот я прошу.

«Интересно, – подумал я, – что она имеет в виду? Что еще за первая ночь, когда я будто бы был „очень счастлив“? И почему я сам ничего об этом не знаю?»

– Чего тебе надо? Денег? Власти? Чего? – выговорил я очередную дурацкую фразу, услышанную в каком-то фэнтезийном фильме и вдруг всплывшую из мутных глубин памяти.

– Не-е-ет! – засмеялась она. – Тебя!

Она широко улыбнулась, обнажив ряд белых зубов, и облизнула пухлые губы своим розовым язычком.

– Но это же неправильно, – неуверенным тоном промямлил я, вспоминая что-нибудь более оригинальное. Никогда не говори женщине, что ты не достоин ее любви: она и сама про это знает.

– Ты обещал. Дал клятву. Все очень просто. Ты будешь со мной сейчас, а потом я уйду к себе.

– Но я… – снова начал я, но она закрыла своей ладонью мой рот.

– Я прошу! – Она произнесла эти слова тихо, почти шепотом, наклонившись слегка вперед. Левая грудь при этом выскользнула из ее декольтированного платья, и показался розовый сосок.

– Пожалуйста, – сказала она почти совсем не слышно, и медленно переползла с кресла на ковер, а потом на четвереньках подобралась к кровати, на которой сидел я. Потом она стала медленно поднимать юбку, поглаживая себя ладонями по бедрам.

– Я тебя ждала, ты мне снился по ночам, я чувствовала тебя и просыпалась от сладостной дрожи. Я хочу сейчас, здесь. Сделай это для меня, – прошептала она.

Я уже совсем не противился, даже для вида. Она расстегнула пуговицы на моих джинсах и залезла внутрь узкой ладонью. От прикосновения ее руки у меня все напряглось.