Конрад нахмурился. Она не знала, что за день до этого разговора, когда он сказал своим партнерам по гольфу, что думает купить жене автомобиль, один циник воскликнул: «Ну, малышка наверняка захочет «кадиллак». Я в этом ничуть не сомневаюсь». Он имел в виду, что Жа-Жа попросит самую дорогую машину. И он оказался прав. Поскольку многие богатые приятели Конрада были убеждены, что Жа-Жа вышла за него из-за денег, он весьма болезненно воспринимал подобные намеки. Ему не хотелось выглядеть в глазах друзей старым дуралеем.

– Ну а я думаю, что лучше купить тебе уже подержанную машину, – сказал он жене. – Да, так мы и сделаем.

– Ну, если ты так считаешь… – упавшим голосом пробормотала Жа-Жа.

В результате миссис Хилтон получила синий «крайслер» Грегсона Баутцера, который она сразу возненавидела. Ей это казалось несправедливым, ведь у самого Конрада было две новых модели «кадиллака». Мать растила ее и сестер избалованными и капризными. А сейчас выяснилось, что Конрад Хилтон не принимает в расчет ее желания.

Жа-Жа чувствовала себя обиженной и ущемленной. Она считала, что если Конрад ее любит, то должен желать ей счастья, а по ее понятиям быть счастливой означало возможность без удержу тратить деньги на свои экстравагантные прихоти. Так ее воспитали, и, хотя она была еще молода, измениться уже не могла. Да она и не хотела меняться. Почему бы мужу не баловать ее дорогими подарками? Ведь Конрад Хилтон так богат, он может купить ей все, что она пожелает. И его отказы заставляли ее думать, что на самом деле он ее не любит.

Еще одним признаком близящегося распада их брака было то, что Конрад не проявлял к ней особой нежности и любви. Он относился к ней, как к ребенку, снисходительно и терпеливо. Для нее это было полной неожиданностью. Впрочем, их знакомство до брака длилось всего четыре месяца, так что она не могла знать, чего от него ожидать. «Конрад настолько тяжело переживал сознание, что, женившись на ней, допустил огромную ошибку, что просто не мог быть с ней нежным и ласковым, – объяснял один из его тогдашних знакомых. – Но мне казалось, что он мог бы проявлять к ней больше внимания. Однажды я был с ними на одном ужине, и, по-моему, он ни разу даже не взглянул на нее. Потом она сказала моей жене: «Мне кажется, он меня ненавидит». Жена возразила: «Нет, что ты! Он же твой муж». А Жа-Жа только покачала головой и сказала: «Это ненадолго». Услышав это, я подумал, что она собирается оставить его. Или она считает, что он готов с ней расстаться».

Жа-Жа пыталась забыться, занимаясь своими делами. «Я всеми силами старалась стать стопроцентной американкой», – объясняла она. Прежде всего, она стала брать уроки английского, желая научиться правильно произносить букву w, которая у нее звучала как v, но это ей так и не удавалось. «Я постоянно работала над этим». Затем шли уроки тенниса, гольфа, верховой езды, словом, все что угодно, лишь бы занять время. Между тем она очень полюбила поместье Хилтона, особенно устраиваемые им приемы. Они были всегда интересными и аристократичными. Так, на один из приемов Конрад пригласил маленький оркестр, который исполнял старинные итальянские менуэты, и дамы и кавалеры грациозно скользили по залу под эту музыку. «Кто еще в Америке устраивает такие приемы? – спрашивала Жа-Жа. – Его балы всегда такие изысканные, такие прелестные!» Она любила гулять по парку, разбитому вокруг дома. По всему парку росли роскошные пальмы, на каждом повороте ухоженных дорожек яркими красками вспыхивали цветочные шпалеры. Она с первого взгляда влюбилась в этот чудесный парк.