– Сара, зачем ты так говоришь? Ты выглядишь вполне здоровой.

– Никогда не думала, что мертвая жена заберет в могилу его сердце, никогда не думала, – хрипло шептала Сара. Она будто не слышала слов бабушки. – Не нужен он мне больше, Энни. Ничего мне не нужно. Даже мои собственные дети. Я просто убиваю время…

Меня охватила паника. Что она имеет в виду? Я даже перегнулась через корыто, и ребро стиральной доски больно врезалось в тело.

На следующий день Сара снова ходила по дому, бубня про себя. Но слышно было и тем, кто не хотел услышать.

– Надо бежать отсюда, бежать из этого ада. Ничего нет, кроме работы, еды, сна и ожиданий… ожиданий, когда он заявится. А придет – ни радости, ни счастья, ни удовлетворения.

Эту фразу она повторяла уже в тысячный раз. Подготовка шла так долго, что я думала, этого никогда не случится, хотя видела кошмарные сны: Сара убита, вся в крови. Видела отца в гробу, с простреленным сердцем. Много раз я вдруг просыпалась: мне казалось, что я слышала выстрел. Я испуганно озиралась по сторонам, и мне в глаза бросались три длинных ружья, висящие на стене, и я снова вздрагивала. Убийство, тайное захоронение – это было частью уклада горной жизни, рядом с которой всегда ходила смерть.

Потом наступил день, в нервном ожидании которого мы проводили все последнее время. Это было воскресное сентябрьское утро. Я встала рано, поставила греть воду, чтобы мы могли слегка помыться, перед тем как идти в церковь. Из спальни вдруг донеслись громкие, резкие, полные боли стоны.

– Энни, идет! Энни, это черноволосый сын Люка идет!

Бабушка забегала прихрамывая, засуетилась, но видно было, что она с трудом преодолевала боль в ногах. Бабушка тяжело хватала ртом воздух, поэтому моя помощь была более чем необходима. По тому, как болезненно шли роды, бабушка, кажется, почувствовала, что они будут необычными и более сложными, чем все предыдущие. Том побежал искать отца, чтобы привести его домой, дедушка неохотно встал со своей качалки и поплелся в сторону речки, а Фанни я наказала забрать Кейта и Нашу Джейн и присмотреть за ними поблизости от дома. Сара и бабушка крайне нуждались в моей помощи. На сей раз работа заняла куда больше времени, чем в тот раз, когда на той же самой кровати, где все мы родились, появилась на свет Наша Джейн. Обессилев, бабушка упала в кресло и, тяжело дыша, стала руководить мной. Я вскипятила воду и простерилизовала нож для перерезания пуповины и все старалась остановить кровь, которая хлестала из Сары, как красная река смерти.

Отец находился во дворе, там же ждали Том, Кейт и Наша Джейн, а Фанни исчезла. Лицо у Сары побелело как бумага. Наконец после нескольких часов потуг сквозь кровь появился младенец и стал медленно выходить. И вот он лежал передо мной, синюшный и странный на вид.

– Мальчик?.. Девочка? – тяжело дыша, спросила бабушка. Голос ее был тонок и слаб, как ветерок, долетавший до нашей занавески. – Детка, скажи, сын? На Люка похож?

Я не знала, что ответить.

Сара приподнялась посмотреть на новорожденного. Она вглядывалась и вглядывалась, пытаясь убрать с лица намокшие от пота волосы. К ней вернулся цвет лица, словно у нее имелись запасные галлоны крови. Я осторожно перенесла ребенка к бабушке, чтобы она пояснила, что за ребенок родился.

Бабушка посмотрела на то место, где должен быть половой орган, но ни она, ни я ничего не увидели.

Я, потрясенная, не могла поверить своим глазам, увидев ребенка, у которого между ножками ничего не было. Но какое имело значение, мальчик это или девочка, если ребенок был мертв и у него отсутствовала верхняя часть головы? Ребенок-урод, весь в кровоточащих ранах.