– Все потому, что ты всегда бросаешь все на половине пути.

Открываю от удивления рот:

– Не ты ли, папа, только что говорил Генри все бросить?

– Он неудачник!

– Не смей так говорить о моем муже! – вскакивает с места Хезер.

Обожаю семейные посиделки. (Нет.)

– Он не может содержать свою семью! – продолжает папа.

– Пап, а давайте перестанем ругаться хотя бы сегодня, – протягивает белый флаг Даниэль. – Мы собрались почтить память бабули Эстеллы. Ей явно не понравилось бы то, что мы тут устроили.

– Бабуля Эстелла мертва. Зачем нам учитывать то, что ей нравится, а что нет? – негодует отец.

– Следи за языком, Майкл, – гневно смотрит на него мама. – Это все же моя мать.

– И что, после ее смерти я вдруг должен зауважать эту несносную женщину?

– Папа, – толкает его локтем Хезер.

Кажется, я знаю, что именно буду говорить в воскресенье в католической церкви, когда пойду исповедоваться. Попрошу прощения у Господа за то, что периодически хочу убить свою семью. Самым жестоким образом.

Пока разборки продолжаются, я ковыряюсь вилкой в тушеной капусте. У меня совершенно пропал аппетит.

Быть ребенком в многодетной семье не так-то просто. Когда я жила с родителями, у меня была мечта поскорее вырасти и стать кем-то значимым, а не просто человеком, который сидит со своим братом и сестрой. Я ставила перед собой цели и мечтала достичь чего-то стоящего, любила книги и больше всего на свете хотела связать с ними свою жизнь, а еще встретить прекрасного принца и навсегда сбежать из этого дома.

Мне было очень страшно, ведь по жизни я неудачница.

Напороться на ржавый гвоздь и ехать делать прививку от столбняка? Это я.

Решить покормить бездомную собаку, которая вместе с колбаской захотела съесть и меня, а потом не вылезать из кабинета врача, который снова и снова делал мне уколы от бешенства? Тоже про меня.

Перепутать соль с сахаром во время приготовления пирога на юбилей отца? Угадайте, о ком это.

И я даже не буду рассказывать вам о своей личной жизни, ведь тогда я просто умру от жалости к самой себе.

Я бы никогда не уехала из дома, если бы не моя старшая сестра Урсула. Она сбежала из дома первой, едва ей стукнуло девятнадцать. Урсула любила искусство и уехала в Мюнхен, где сразу же устроилась работать стажером в одну из художественных галерей. Там она познакомилась с Полом, который занимался строительством одного из павильонов. Как говорила Урсула, между ними вспыхнула страсть с первого взгляда.

Но огонек очень быстро погас, а было уже поздно, ведь Урсула увидела положительный тест на беременность. Им с Полом пришлось пожениться, они стали растить вместе малышку Сьюзан и постепенно пытаться не убить друг друга, ведь ни о какой любви между ними не шло и речи. Их брак не просуществовал и трех лет, и как только Урсула застала Пола в постели с Барбарой (ну прям настоящая «Санта-Барбара», простите за каламбур), сразу же подала на развод. Тогда же и я уехала из дома к ней под предлогом того, что ей потребуется помощь с ребенком. Предлог так себе, но зато я смогла выбраться из этого ада, где все вечно недовольны каждым твоим шагом.

Но в итоге… В итоге отец был прав. Я ни на что не гожусь.

– Мили! – вдруг раздается рядом со мной визг моей кузины Хелены.

Слишком много имен, привыкайте. У нас большая семья.

– Привет, милая, – улыбаюсь я и вскакиваю со стула, чтобы притянуть ее в объятия. – Как твои дела?

– Представляешь, я хотела купить футболку с Рапунцель для дочери Урсулы, ну, как ту, что ты дарила мне, а их все раскупили!

– Не может быть! – театрально восклицаю я, пытаясь не выдать себя. Ведь мне прекрасно известно, что очень даже может. – Как же так?