– Д-а-а, – согласился караванщик, – в Нубии нечасто такое увидишь, а?

– Не часто. Но и там есть на что посмотреть.

– Правда?

– Стоит там один храм. Настолько высокий, что кажется лестница ведет прямо в небеса. А две башни смотрят на город, подобно огромным великанам.

– Хм… интересненько.

Саргон улыбнулся:

– Это видеть нужно, чтобы почувствовать. Как дом Птаха.

Они замолчали и какое-то время ехали в полной тишине. Известняк продолжал хрустеть под колесами телеги и копытами Хепа. Бычок неспешно вез их вперед в сторону рынка. Солнце взошло уже наполовину. Кожа начинала ощущать первые признаки жаркого дня. Из домов стали выходить люди. Прикрытые лишь набедренными повязками, они собирали инструменты, дабы отправиться на работу в поле или в храм под неусыпным надзором местных жрецов.

– Так, насчет паланкина, – внезапно вспомнил Саргон, прерывая неловкое молчание.

– Ах, да, – караванщик смачно шлепнул себя по лбу, – так вот, мы остановились на том, что я жирный.

Мулат улыбнулся:

– Да, путем беглого осмотра, мы в этом убедились.

– Именно! А это значит, чтобы поднять такую тушу, как я, надо не два раба, а четыре. Причем крепких. А это стоит немало

– Так купи! У тебя же есть золото!

– Конечно, есть! – Саптах жалобно покосился на Саргона. – А еще я жадный!

Мулат рассмеялся и похлопал его по плечу:

– Тогда и вправду лучше пусть Хеп тебя возит.

– Вот и я о том же! – просиял торговец. – Давай, моя рогата морда, вези нас вперед!

Хеп коротко промычал в ответ.

– Я частенько хожу в храм и молюсь за его здоровье, – добавил Саптах.

– Он тебе так дорог?

– Будешь смеяться, но… да, – вздохнул караванщик, продолжая улыбаться.

– Нет, – покачал головой мулат, – не буду.

Спустя несколько минут впереди показался въезд на рынок. Первые торговцы уже открывали свои лавки. Скоро окрестность заполонит шум и галдеж. Люди наперебой, стараясь перекричать друг друга, начнут зазывать покупателей посмотреть и купить свой товар. Пока же здесь было тихо.

– Когда прибудет парнишка? – спросил Саргон.

– Да уж здесь должен быть.

– Вот как? – мулат вскинул брови.

– Так мне сказали, – пояснил Саптах, – они будут ждать нас возле хлева.

Телега въехала на площадь.

Сенкара, худощавый торговец зелени и фруктов, чья лавка располагалась прямо у входа, окликнул их:

– Доброго утра!

– И тебе того же! – поприветствовал торговец в ответ. – Да благословит Ра день твой!

Саргон молча кивнул.

– Не хочешь обменять парочку лазуритов на мои финики?

– Сдурел что ли? – заржал, словно конь, Саптах. – Еще бы на салат предложил!

Сенкара в свою очередь рассмеялся:

– Ну, и как после этого Ра благословит мой день?!

Повозка проехала дальше, оставляя лавку позади.

– Во дурачок, а? – бросил Саптах.

– Точно, – согласился мулат, – но славный малый. Как и многие здесь.

– Рад, что так считаешь. Получше Нубии, а?

Саргон слегка нахмурился. Саптах увидел небольшую перемену в настроении друга и озабоченно поинтересовался:

– Что не так?

– Нубия мой дом. Но там все немного иначе.

– Это как это иначе?

– Не любят вас там, – коротко ответил мулат, – людей Та-Кемет.

– Эх, – вздохнул торговец, – да, могу понять. Им нас восхвалять особо не за что, но… на все воля пер-А, да живет он вечно.

Мулат не ответил. Его лицо лишь больше омрачилось. Они успели проехать еще несколько лавок. Далеко не все из них были открыты.

– С утра ты был веселее, – подметил караванщик, – в чем дело-то?

– Я не знаю, – задумчиво протянул Саргон. – Не могу объяснить, – тут он перевел взор на Саптаха, – предчувствие какое-то нехорошее.

– Предчувствие?

– Да, – кивнул тот, – словно в сердце сейчас кольнуло.

– Чет я не понимаю.