Происходящие вещи в месте, где я так любил отвлекаться и ни о чем не думать, морально расшатали сегодня мои нервные клетки. Я вдруг почувствовал себя очень усталым и изнеможённым, каким отнюдь никогда себя не ощущал здесь, ранее уходя отсюда отдохнувшим, в прекрасном настроении и чистым изнутри от негативных эмоций. Странно, но сегодня я себя таковым не чувствую!

«Что это со мной?! – подумал я, – Не приснилось же мне?! Переутомление или пора уже домой? Да, может я вообще слишком часто здесь бываю? Неужели все приелось?»

Задавая мысленно себе эти вопросы, я продолжал машинально осматривать всех, сидящих в зале. Снова, как назло, ничего подозрительного я не увидел. Антракт закончился, новые фавориты сцены «Фа Соль де Ля Мажор» готовились к следующему выступлению. Но на это раз я захотел их очень внимательно послушать.

Фронт Мэн группы подошел к стойке микрофона, снял его и решил поговорить немного с публикой:

– Друзья мои, мы еще раз премного благодарны вам за ваш радушный прием и теперь мы просто обязаны не разочаровать вас. Мы сделаем сегодняшний вечер незабываемым, потому что исполним лучшую музыку на свете. И поверьте…

Он сделал паузу, после медленно окинул взглядом всех присутствующих в зале, и с наслаждением вздохнул при этом, закрыв глаза, а когда снова открыл их, то выдохнул изо-рта пар словно находился на морозе, затем резко добавил начавшую незадолго фразу:

– …вы захотите находиться в таком состоянии еще очень долго!

Широко открытые глаза и мимика, походившая то ли на гримасу психически неуравновешенного человека, то ли на выражение лица обезумевшего от голода городского воришки, жадно глядевшего сквозь стекло витрины булочной на аппетитный крендель, который вот – вот вынули из духовки. И теперь его уже просто рычащий желудок, навсегда подчиняет несчастного «своей воле», давая команду заполучить желанное любой ценой для удовлетворения ненасытности адского чрева сейчас и отныне.

Господи боже, мои скомканные на тот момент мысли, смогли изобразить столь сумбурную и местами даже чересчур жуткую картину происходящего. Сравнивая нынешний вид с представленным, возникло ощущение почти идеального сходства, тем самым спровоцировав волну дрожи, пробежавшую по всему телу от неприятного чувства, что ты, черт возьми, прав. Прав! Да мне просто ничего другого в голову не приходило. На мой взгляд, я невероятно точно дал определение на кого он был похож, и именно с таким выражением лица этот странный и неординарный человек осматривал публику.

Я уже начал не только беспокоиться, но и бояться за свое сегодняшнее состояние, пообещав самому себе на днях сходить на прием к доктору. Я разговаривал сам с собой и меня это сильно напрягало:

«Зачем, я вообще зациклился на этих людях – повторял себе я, – Я их не знаю, вижу в первый раз, да и вообще – кто они мне – правильно, никто!»

Застряв на образе, я не заметил того, что в зале воцарилась гробовая тишина. Но сосредоточиться на этом моменте я не успел. Ведущий музыкант резко повернулся к публике спиной, а перед своей командой предстал с опущенной головой. Его невысокий каблук, на котором он сделал идеальный разворот, дал ярко синие искры и слегка задымился. Сизый дымок, похожий на сигаретный, начал клубиться, быстро распространяясь плотной пеленой по полу, но медленно, словно змей крадущийся за добычей, стекал со сцены. Почти сразу дунул непонятно откуда взявшийся ледяной ветер, вдобавок принеся с собой неприятный гнилой запах. Отвратительно заскрипели двери и полы, словно мы находились не в современном увеселительном месте, а в давно забытом заброшенном доме, где-то на самом краю леса у зловонного болота.