А начальство нервничало. А когда начальство нервничало, это касалось всего подряд. Да и само по себе происходящее сейчас в лаборатории было из ряда вон. Уже больше месяца из ряда вон.

Начальство потребовало было уничтожить испытуемого, и изучать, так сказать, уже труп. Доктор, в глубине души подивившись их тупости, заявил, что делать этого категорически нельзя. Почему? Вы помните, что произошло с остальными кому вкололи препарат загадочного генерала? Там не осталось ничего, что можно было бы изучить. Горстка пепла. Где гарантии, что после уничтожения последнего испытуемого, его останки не постигнет та же участь?

Начальство явно не желало соглашаться с его аргументами, но крыть начальству было нечем. Что же делать?

Изучать. Наблюдать. Собирать информацию. Собственно, заниматься именно тем, чем должна заниматься наука. Всеми доступными способами. А про недоступные, вроде вскрытия и распила на части, пока забыть. Нужно время.

Только вот было ли у них время?

И доктор решил попробовать наладить контакт с испытуемым. Просто поговорить, попытаться пообщаться. Подход в науке революционный и немыслимый. И сам не понимая почему, он не стал доверять это действо натасканным штатным психиатрам, более походившим на специалистов по ведению допроса. Правда, памятуя о судьбе своих ассистентов, решил все же прихватить, в качестве подстраховки, начальника службы безопасности. С оружием. Мало ли что. Собственная шкура, все-таки, важнее науки. Было сильное желание притащить с собой еще и взвод какого-нибудь спецназа, но… Во-первых, это выглядело бы агрессивно и могло вызвать приступ острого недоверия у подопытного. А во-вторых… в бокс бы все не влезли.

В более простой ситуации логичнее было бы использовать в качестве катализатора общения, например, электрошокер… Но это они уже пробовали. Именно таким способом ассистенты доктора обзавелись своими травмами.

– Вы меня понимаете? – спросил доктор у испытуемого.

Тот задумчиво посмотрел доктору в глаза и склонил голову на бок.

Проклятье. Не хватало еще, чтобы к своим новоприобретенным способностям, он заделался абсолютным дебилом. Впрочем, доктор в это не верил. Слишком ярким был этот взгляд, слишком много в нем светилось ума, какого-то понимания, любопытства. Как во взгляде очень толкового подростка. Победителя какой-нибудь математической олимпиады. Подающего надежды юного гения. Ну или недоверчивого кота. В самом деле – кто-нибудь хоть раз видел, чтобы у кота был глупый взгляд? Даже когда он оказывается не в состоянии вытащить башку из пакета, а потом все-таки вытаскивает… Взгляд полон осмысленности. И пренебрежения.

– Помните что с вами произошло? – спрашивал доктор.

Испытуемый не отвечал.

– Хорошо, – вздохнул доктор. – Начнем с простого. Помните как вас зовут?

Испытуемый задумался, посмотрел куда-то в пространство над головой доктора, потом на пол. Кажется, он понял вопрос и искренне пытался найти ответ.

– Помните…

– Вы мне что-то вкололи, – проговорил вдруг испытуемый. – Вы что-то со мной сделали.

– Замечательно, – обрадовался доктор. – Значит, вы можете говорить.

– Вас это удивляет? – усмехнулся испытуемый.

Честно сказать, доктора вообще все удивляло в этой истории. Он был готов и к тому, чтобы испытуемый стал эмбицилом, и к тому, что заделается неожиданным гением. Но он решил не отвечать на этот вопрос.

– Что еще вы помните?

Испытуемый лукаво прищурился. Что еще за новости?

– Нет, профессор, – сказал он. – Так не пойдет.

– В… в каком смысле? – обалдел доктор. – И я не профессор. – Это уже вылетело на автомате.

– А похожи, – сообщил испытуемый. – На этакого безумного ученого. Профессор Фарнсуорт