Мы слишком привыкли считать болезнь какой-то самостоятельной сущностью и постоянно говорим о ней, как о таковой. Мы говорим, что «она» нападает на нас, что «она» внедряется в тот или иной орган, что «она» проходит свое определенное развитие, что «она» весьма злокачественна или довольно слаба, упорно не поддается лечению или, наоборот, легко уступает ему, и т. д. Мы считаем ее как бы наделенной характером, намерениями и разными другими жизненными качествами. Мы представляем себе болезнь как нечто такое, что может овладевать нами и причинять нам вред. Она представляется нам каким-то волком в овчарне, хорьком в курятнике или крысой в амбаре, и мы боремся с ней, точно с диким зверем. Мы стремимся убить ее или по меньшей мере запугать.

Но природа не есть что-либо неустойчивое или ненадежное. Жизнь в человеческом теле проявляется по известным, крепко установленным законам; она идет по своему определенному пути, медленно развиваясь, пока не достигает зенита, а затем постепенно начинает склоняться к закату, до тех пор пока не наступит время, когда душа, закончив определенную ей в этом теле миссию, не отбросит его, как старую, изношенную одежду и не перейдет в следующую стадию своего развития. В расчеты природы отнюдь не входило, чтобы человек расставался со своим телом, пока не достигнет глубоко преклонного возраста, и йоги знают, что, если бы люди с детства соблюдали законы природы, то смерть от болезни в юных или молодых годах была бы такою же редкостью, как и смерть вследствие несчастных случаев.

В каждом физическом теле есть определенная жизненная сила, которая постоянно действует нам на благо, несмотря на то, что мы легкомысленно нарушаем основные принципы правильной жизни. Часто то, что мы называем болезнью, оказывается просто оборонительным действием жизненной силы – ее намерением исправить причиненное повреждение. Это не шаг назад со стороны живого организма, а наоборот – движение вперед. Действие является ненормальным потому, что ненормальны условия, и все усилие жизненной силы направлено на восстановление правильной работы.

Первый великий принцип жизненной силы – самосохранение. Этот принцип проявляется всюду, где только есть жизнь. Он заставляет самца и самку чувствовать влечение друг к другу, он питает зародыш и ребенка, заставляет мать геройски выносить муки материнства, а родителей защищать и охранять свое потомство при всяких, даже самых неблагоприятных обстоятельствах. Почему? Потому, что во всем этом сказывается инстинкт сохранения рода.

Но этому инстинкту не уступает по силе другой: инстинкт индивидуальной жизни. «Все, что имеет человек, он готов отдать за жизнь свою», говорить один писатель, и если слова эти не вполне оправдываются людьми развитой культуры, то они все-таки достаточно верны, чтобы служить иллюстрацией принципа самосохранения. Инстинкт самосохранения не гнездится в интеллекте человека; он заложен в нас глубже и является основанием самого нашего существования. Это инстинкт, часто побеждающий интеллект. Он часто заставляет ноги человека «уносить его в бегстве», хотя человек твердо решил оставаться в опасности; человека, потерпевшего кораблекрушение, он учит нарушать принципы цивилизации, учит убивать и съедать товарища или утолять жажду его кровью. В ужасной «Черной яме», где во время восстания сипаев задохнулись в страшной борьбе за глоток воздуха брошенные туда пленные английские солдаты и офицеры, этот инстинкт превратил человека в дикого зверя. Он постоянно, всюду утверждает свою власть. Там, где есть жизнь, он стремится сохранить жизнь; где есть здоровье, сохраняет здоровье. Часто он заставляет нас болеть, чтобы вернуть нам больше здоровья, приносить болезнь, чтобы освободить нас от вредных продуктов, которым наша небрежность и легкомыслие открыли доступ в наш организм.