– Ничего, Харроу, – сказал бог, тыкая стилусом в экран, – ты можешь не дышать.

Ты выдохнула, выдувая воду изо рта и носа. Мозг запаниковал, когда теплая мутная вода потекла в легкие. Жидкость стекала по горлу как-то странно, то и дело замирая, твое тело не реагировало. Ты наполнялась водой, как резиновая кукла, упавшая в колодец. Тебя только чуть-чуть радовало то, что Ианту это явно пугало значительно больше, чем тебя. Она обхватила себя одной рукой – правая бессильно лежала в воде, – и ее сотрясали спазмы. Только воспоминание о ноже в ладони не дало тебе докатиться до жалости.

– Все в порядке, Харрохак, – ободряюще сказал бог, – ты отлично справляешься.

Ты тут же впала в дикую панику, уверенная, что на самом деле ты не справляешься вовсе. Что-то мазнуло тебя по лодыжке, и вода сомкнулась у тебя над головой. Ты не всплыла, тебя прижало ко дну, как бетонную плиту. Что-то плыло в воде совсем рядом с креслом пилота, где сидела Мерсиморн. Длинная плеть сброшенной кожи, очень свежая и чистая, как будто ее срезали с чьего-то бока и очистили от плоти и жира. Вода казалась теплой. Она касалась твоих глазных яблок и чуть-чуть щекотала нос.

Сквозь мелкую рябь, преломляющую весь мир, ты заметила заклинание на стене. Оно дымилось. Нижние завитки шипели и трещали, как неисправная машина. Вода дотянулась до них. Голубые искры посыпались в грязную воду, как будто пошел дождь.

– Заклинание продержалось минуту сорок секунд, – сказала Мерсиморн.

– Уже одна минута сорок одна секунда, – поправил бог. – Две благодарности лейтенанту.

– Минута сорок четыре… минута сорок пять…

Где-то между сорока четырьмя и сорока пятью заклинание взорвалось. Засохшая кровь разлетелась во все стороны бурым конфетти. На стене остался выгоревший силуэт, как будто заклинание сползло и растворилось в прибывающей воде. Ианта выгнула спину так, что ее сложило вдвое. Как будто ее ударило током. Свет с потолка окрасил ее кожу в янтарный цвет, ее длинные светлые волосы всплыли на поверхность и походили на обрывки плаценты. Ты приподнялась на локтях – твое внимание привлекло что-то за передней плексигласовой панелью. Звездная чернота космоса исчезла полностью. Шаттл стремительно погружался в бесконечный мутный океан.

Еще одно движение за окном. А потом о плексиглас шлепнулись две сырые, гниющие ладони.

– Фу, дрянь какая, – довольно спокойно сказала Мерсиморн. – Осталось три минуты.

– Ненавижу эту часть, – сказал бог.

Голое, погрызенное рыбами тело тяжело ударилось об окно. На плексигласе осталось кровавое пятно, но тело отскочило. Второе появилось через пару секунд и задержалось надолго. Это был безногий торс, лицо которого объели целиком, оставив только блестящий череп, который и колотился в прозрачную поверхность. Одну руку существо воздело, будто в мольбе, но его тут же унесли волны.

Вода в шаттле уже плескалась у плеч императора и омывала руки Мерсиморн. Она не удосужилась убрать пальцы с кнопок.

Лицо Ианты обмякло, взгляд блуждал. Ты осторожно поднялась и оглядела шаттл из-под воды. В ней расплывались бурые и красные пятна, будто кто-то истекал кровью. Тебе вдруг показалось, что в корме кто-то высоко и жалобно завыл, совсем тихо, на пределе слуха. Но ни бог, ни старший ликтор, ни тем более Ианта ничего не услышали.

Вой раздавался изнутри шаттла. В нем звучали боль, горечь и отчаяние. Ты оглядывалась, пытаясь найти источник. С влажным шлепком четвертое тело ударилось о плексиглас и удержалось на нем. Оно угрюмо скреблось, но ты слушала только крик.

– Кто-то плачет, господи, – вдруг сказала ты, но он только недоверчиво буркнул что-то себе под нос. Ты не разобрала слово.