– Незаконно, конечно, может, – ответил лесник, – но сложно это. Во-первых, я в этих местах часто бываю, да и местные если бы что-то такое заметили, то, конечно, сразу мне бы или председателю сказали. Да и замок на месте, а ключа всего два, один сейчас у председателя, второй у меня.

– Странно…

– А чего ж тут странного, тылдыть вашу маковку! – Усмехнувшись, выругался старик.

– Я на сто процентов уверен, что пока Вас ждал, видел с того берега, как какая-то женщина выходила из дома на крыльцо.

– Да не может того быть, – резко парировал Палыч, лицо его при этом сделалось серьезным и в глазах, которые несколько секунд назад были по доброму прищурены, появились огоньки раздражения. – Ты же сам видел, что я замок отпирал!

– Да видел, но ведь она могла…

– Ничего никто не мог, – резко перебил лесник. – Тут все меня знают и знают, что со мной лучше не шутить, потому как я горазд не люблю «шутников», – он многозначительно посмотрел на Евгения из-под полы своей шляпы, – так что если что-то и было, то тебе это померещилось скорее всего. Вы городские как сюда приедете, так у вас начинается то волки ребенка украли, то кто-то потонул.

После последних слов Евгений напрягся. Во-первых, его удивила странная реакция и перемена настроения его проводника, а во-вторых, эти неприятные новости.

– Это правда было?! – Спокойно спросил он.

Палыч резко сбавил пыл и, посмотрев в пол, спокойно взглянул на Евгения.

– Было. Но ребенка не нашли, посему неизвестно, волк ли это был или человек, или он просто в лесу заплутал. А турист один утонул, так с кем не бывает? По всему свету люди тонут. Наши места особенные, что ль? Да ладно, отвлеклись мы. – Сменил он тему. – Вот смотри. – И лесник жестом показал Евгению сени.

По правую руку, как войдешь в дом, в самом конце за маленькой дверцей находилось неприглядное, но максимально необходимое и полезное отхожее место, конечно же, оснащенное всем необходимым для оправления естественных нужд организма. То есть выпиленной в полу дырой и рулоном заплесневевшей от сырости туалетной бумаги, нанизанной на гвоздь. Что было крайне удобно для деревенского туалета, так это его месторасположение. Ни где-то на дворе, а тут же в сенях. Здесь же в сенях к стене была прибита скамья, на которой донышками вверх стояли два оцинкованных ведра и большой бак для воды. На стене висели то самое коромысло, двуручная пила, которую в народе шутливо зовут «Дружба-2», потому как пилить ей сподручнее и быстрее с напарником, и старые проржавевшие санки. Также к стене была пристроена лестница, а точнее, перекладины, по которым можно было взобраться на чердак. Именно чердака Евгений и не ожидал здесь увидеть, а впрочем, и сеней. Он думал, что дом представляет собой скорее зимовье, которое состоит только из одного помещения, т. е. сразу с улицы попадаешь в жилое помещение – избу. А здесь и сени, и чердак, и даже туалет и все за «смешные» деньги. Палыч отворил низкую, как почти во всех деревенских домах, дверь и шагнул в избу. Евгений устремился за ним и… больно ударился лбом о дверной косяк. Удар был настолько сильным, что у него потемнело в глазах и он на мгновение забылся, когда же свет в его глазах наконец «забрезжил», то он обнаружил себя уже в избе усаживаемым обеспокоенным лесником на невысокую лавку справа от входной двери.

– Вот напасть, вот напасть, – испуганно приговаривал тот, вглядываясь в глаза Евгения, – сильно зашибся?!

– Да ничего страшного! – Состроив улыбчивую гримасу и стараясь казаться, как можно непринужденнее, дабы не беспокоить старика, отвечал Евгений.