Правда, в эту ночь… Странно, ему действительно и раньше снилась всадница в тёмно-красном платье, и он ещё понять не мог, откуда такой настойчивый образ, а теперь она ему привиделась как бы внутри другого сна, и там это тоже был чей-то повторяющийся сон… При воспоминании о самосожжении на солнце Павла передёрнуло. Впрочем, кошмар привиделся ему в первый и, вероятно, в последний раз. Он понадеялся, что дальше пойдут более приятные сны, глотнул воды – люмэ что-то не хотелось, да не так уж он и любил человеческую кровь, хотя никуда от неё было не деться, – и вернулся в альрома.

3

Я вдруг проснулся на дне какого-то, как мне показалось, океана. Сквозь толщу голубых волн виднелись странные перевёрнутые города, а за спиной у меня была холодная чёрная глубина. И мне хотелось уйти, раствориться в ней, но я плыл и плыл, пока не увидел солнце и не вспомнил, что я почему-то попал в верхние слои атмосферы той планеты. И вот я как будто чего-то жду, но спускаться не хочется, а уйти нельзя.

Так я плыл и плыл, пока не услышал где-то в отдалении голос, который повторял: «Креон. Креон…» – и я долго не обращал на это внимания, пока не сообразил, что ведь это моё имя и, стало быть, зовут меня.

«Чего?» – квакнул я, неожиданно для себя, довольно сварливо, хотя обычно стараюсь быть вежливым.

«Ничего, – передразнил голос. – Долго ты собираешься здесь висеть?»

«А что? – я слегка поёрзал в атмосфере. – Места вроде хватает».

«Да кому оно нужно, твоё место? – пренебрежительно отозвался голос и перешёл на деловой тон. – Давай-ка спускайся».

«Зачем?» – тоскливо возразил я. Мои худшие опасения подтвердились. Вот и ещё кто-то, кроме меня, считает, что я должен спуститься.

«Есть идея, как отремонтировать Пульс», – строго заметил голос. Я что-то такое припомнил и безнадёжно махнул мыслью.

«Уже всё перепробовали. Не полетит».

«Если бы ты разул глаза, – резонно возразил голос, – то заметил бы, что он изменился. Так что, не хочу тебя расстраивать, но с самоубийством ты поторопился. Впрочем, остальные держались не лучше. Сорвахр оказался сильнее вас всех. Он, по крайней мере, несёт свой крест в полной памяти».

От этих загадочных, на первый взгляд, заявлений передо мной сами собой потекли непрошеные картины, от которых мысли вставали дыбом. Я вспомнил, как мы упали на эту планету, как потом сражались за Пульс… как я убил Раду и потом покончил с собой. А Сорвахр, значит, всё ещё там?.. О, господи, я думал, это закончилось… Сколько можно переживать один и тот же кошмар?!

«Ты кто?!» – спросил я насколько мог свирепо, хотя опасался, что вот сейчас мне и предъявят долгожданный счёт, по которому я не буду знать, чем заплатить.

«Я – новая душа, пришедшая с нашей истинной родины специально, чтобы помочь. Наша небесная мать знает, что случилось. Вас не оставят. Я соберу души, которые потерялись здесь, и мы вернёмся».

«А если не получится?» – подозрительно спросил я.

«Получится. Я же сказала, вас не оставят. Здесь уже много новых душ. И будут прибывать ещё. Если понадобится, мы поднимем всю эту планету до уровня нашей звезды, а потом опустим обратно. Но пока таких кардинальных мер не требуется, – мне показалось, что голос улыбнулся. – Мы просто должны поддержать Пульс. Мы поднимемся в своём сознании над всем, что пришлось совершить на этой земле. Кэлюме и альрома связаны. Когда светимость расы восстановится, Пульс освободится».

Я сомневался. Всё это красиво звучало, но… не лучше ли вообще ничего не делать?..

«Ты не можешь простить себе убийство Аллат, – грустно сказал голос. – Я понимаю. Но ты можешь отдать долг. Я – её дочь».