Не знаю, может если бы я был не под кайфом и мог несколько более связно выразить свою мысль, Нил не сказал бы, что уезжает. В общем-то я знал что он приехал сюда только на время школьных каникул, просто мне казалось что у нас бессмертная любовь. Конечно характер у меня не сахар, и я бывает могу поломать что-нибудь из вещей, но это потому что мне не хватает слов. Сейчас я понял что всё это время скорее идеализировал Нила он был как бы из другого мира, наверное потому что вырос в более благополучной семье, то есть в некоей семье по крайней мере. Конечно, глупо было надеяться, что он заберёт меня куда-то я честно говоря не знаю где он жил, но мне представлялось что-то светлое, хотя я конечно никогда не обсуждал это с ним. Короче в итоге так получилось, что я молча повесил трубку.

Свет в комнате я не включал и почти ничего не видел. За окном в облаке электрического света горели: сначала верёвки с постельным бельём, потом плавный изгиб крыши, а дальше – высокое ночное небо, совсем прозрачное в сравнении с тем, что близко. И будь я проклят, если на верёвках не висели две простыни: красная и белая. Они раздувались на ветру, и по ним скользили влажные блики уличных фонарей, яркие и одновременно нежные. Я лёг на кушетку под окном, стряхнув с неё какой-то хлам, и кажется что-то разбилось. Вообще я думаю, что окно это скорее угол, хотя как посмотреть.

0.

Ему снилось, что посреди долины течёт глубокая, светлая река. А на дне реки стоит неподъёмная железная ржавая ванна. И поэтому нельзя нырять. Но даже если плывёшь осторожно, всё равно скорее всего ударишься о покатую железную стенку, или заденешь громоздкий чугунный кран с фигурными вентилями, или порежешься обрезком почерневшей водопроводной трубы. Почти никто не мог переплыть реку, не поранившись об ванну. Он сопротивлялся быстрым волнам, стараясь держаться подальше от ванны, и самым странным ему казалось, что все делали вид, будто так и должно быть. Ему не хватало простора и глубины.

1

Жанна открыла глаза и не сразу сообразила, где находится. Потом она всё же поняла, что представшее ей видение хоть и было пережито ею, как настоящее, осталось, по-видимому, в какой-то другой эпохе и цивилизации. Некоторое время она размышляла над причудливым внутренним состоянием молодого человека, чей поток сознания удалось уловить. Она задавалась вопросом: не было ли всё это каким-то символом? Могла ли полученная информация пригодиться в дальнейших исследованиях? Так, например, юноша определённо находился под действием наркотических веществ. Не было ли именно это причиной контакта? Жанна предполагала, что на сознание расы можно выйти с помощью альрома, но так и не поняла, был ли обнаруженный ею молодой человек кэлюме… похоже, что не был. Получается, она проводит опыты наугад? Что, если альрома тут вообще ни при чём?..

Жанна с сомнением перевела взгляд на кристаллы, разбросанные по столу, и решила с целью получения новой информации повторить ровно тот же самый опыт, что и в первый раз, и проверить, изменится ли что-нибудь и что.

0

Мне снилось, что я в большой круглой башне, и скоро меня должны казнить, это уже решено. Впрочем я давно ждала в этой башне приговора и знала, что казнь – лишь вопрос времени. В башне была только одна комната, на самом верху, и в ней только одно окно, очень маленькое и узкое. Из него я видела начало дороги, спускавшейся куда-то под гору, и цветущие деревья.

Перед казнью мне разрешили погулять возле башни. Я спустилась по винтовой лестнице вниз и увидела небольшой двор, а во дворе ждал могучий чёрный конь, мышцы которого бугрились, как стальные, под мягкой бархатной кожей, отливавшей серебром. И я подумала, что раз меня в любом случае убьют, то не всё ли равно, если я немножко сбегу напоследок. Хотя я знала, что мне обязательно помешают уехать, я прыгнула на коня, и мы полетели вниз по извилистой горной тропе. Честно говоря, не знаю, как мне удавалось уклоняться от низко нависших ветвей, а коню – поворачивать на крутых склонах; помню только, что несущаяся мне навстречу тёмная зелень и каменистая дорога доставляли мне огромную радость, ведь я наконец-то дышала полной грудью. Тут перед нами открылась влажная цветущая долина, а в ней – шумная река, и мы с разбегу въехали в воду, подняв тучу брызг. В жизни так не смеялась, не чувствовала себя так легко. Я поняла, как мне ужасно не хватало движения и света.