Валера уставился ему в спину, всё ещё неуверенно держа оружие за затворную рамку, будто бы это заряженная мина. Впрочем, это так и было. Только эта бомба была моральной. Вместе с оружием в его руках оказалось тяжёлое решение.

Быть или не быть? Кто-нибудь из современного мира, окружённый всеми благами цивилизации и не имеющий никаких серьёзных проблем, легко бы ответил на этот безмолвно повисший в воздухе вопрос. Однако, что делать тому, кто стоит посреди серой безжизненной пустыни и не видит ничего, кроме мрачного тёмного неба, на краю которого во мгле скрывается горизонт? Тому, кто знает, что впереди нет ничего хорошего, и более того, даже не понятно, где именно это впереди, поскольку куда не глянь везде лишь сплошная безысходность. И кажется, что единственный способ спастись от всего этого находиться в твоих руках.

Глубоко в душе, парень понимал, что выбор тут не между жизнью и смертью, а между смертью мучительной и смертью быстрой. И от этого у него по спине побежали мурашки.

– Нет, – наконец выдохнул он и спешно ощупал одежду, пытаясь придумать, куда деть этот пистолет, чтобы тот не мозолил глаза, – у нас есть этот выход, так что мучительно мы не умрём, – судорожно пробормотал Валера, убеждая сам себя, – вот когда иссякнут силы, тогда и наступит время для таких мер. А пока ещё можно побороться!

 В итоге он просто оторвал край рубахи и, сообразив из неё некое подобие мешка, подвесил оружие на пояс. А потом зашагал за Чизманом, который тащился далеко впереди.

Это решение совершенно внезапно придало несчастному сил. Казалось, уверенность в том, что всё это можно закончить в любой момент, делала все эти страдания менее мучительными. Теперь он был не бедной жертвой, которая зависела от случая, а тем, кто сам решал свою судьбу. И парень решил жить дальше и шагать по этой пепельной пустыне вперёд, проверяя сколько ещё он сможет продержаться.

Вскоре ему удалось догнать Комарова, и они вместе продолжили свой путь в никуда. Горы были всё такими же неприступными, а пустоши пустынными. Вулканы вдали неспешно дымили, будто бы трубы каких-то заводов. Дым от них скрывался в серой пелене, что висела в небе. А под ногами тихо шуршал пепел. Пожалуй, это был единственный звук на всём этом огромном просторе. Изредка что-то рокотало вдали, но это были лишь далёкие отголоски, что разлетались эхом, отражаясь от высоких пиков хребтов.

 В этой тишине и шли два попаданца, едва волоча ноги. Наверняка со стороны, они походили на каких-то зомби из всяких ужастиков. Покрытые пеплом, с грязными лицами и отсутствующим взглядом. Впрочем, сами несчастные совсем ни о чём не думали. Думать для них было роскошью, ведь все силы уходили на то, чтобы идти вперёд.

– Как считаешь, – Чизман вдруг тяжело вздохнул и медленно, будто бы заржавевший робот, повернул голову в сторону своего спутника, – может быть, нам лучше попробовать взобраться на вон те горы? – он показал пальцем на высокие хребты, что поднимались неподалёку.

– Там есть дорога? – сразу встрепенулся Валера и тут же нахмурился, – что-то я ничего не вижу! Сплошные отвесные стены!

– А если там есть щели или какие-нибудь пещеры? – пожал плечами тот, – всё равно больше никаких вариантов нет! Идти по этой пустоши бессмысленно!

– Ну, – парень остановился и отряхнулся от пепла, – может быть, в тех скалах есть проход. Но взгляни выше! Там ведь просто какой-то ледник или снежный склон, совсем вертикальный! Там даже со всякими ледорубами не залезешь! Сам же говорил…

– Говорил, – тяжело выдохнул Комаров, – вот только толку от этих разговоров никакого, – он сжал кулаки, – сейчас у нас закончатся силы, и мы будем лежать в этом пепле, чувствуя, как жизнь покидает нас. И длиться это будет достаточно долго. Будь тут обычная пустыня с жуткой жарой, то мы бы просто погибли от перегрева на солнце. А здесь, – Чизман презрительно фыркнул, уставившись в серое небо, – никакого солнца нет. Да и жары особой нету, как и холода. Даже ночью тут никакой прохлады не было!